Однажды заяц перед волком провинился. Бежал он, видите ли, неподалеку от волчьего логова, а волк увидел его и кричит: «Заинька! остановись, миленький!» А заяц не только не остановился, а еще пуще ходу прибавил. Вот волк в три прыжка его поймал, да и говорит: «За то, что ты с первого моего слова не остановился, вот тебе мое решение: приговариваю я тебя к лишению живота посредством растерзания. А так как теперь и я сыт, и волчиха моя сыта, и запасу у нас еще дней на пять хватит, то сиди ты вот под этим кустом и жди очереди. А может быть… ха-ха… я тебя и помилую!»
Сидит заяц на задних лапках под кустом и не шевельнется. Только об одном думает: «Через столько-то суток и часов смерть должна прийти». Глянет он в сторону, где находится волчье логово, а оттуда на него светящееся волчье око смотрит. А в другой раз и еще того хуже: выйдут волк с волчихой и начнут по полянке мимо него погуливать. Посмотрят на него, и что-то волк волчихе по-волчьему скажет, и оба зальются: «Ха-ха!» И волчата тут же за ними увяжутся; играючи, к нему подбегут, ласкаются, зубами стучат… А у него, у зайца, сердце так и закатится!
Никогда он так не любил жизни, как теперь. Был он заяц обстоятельный, высмотрел у вдовы, у зайчихи, дочку и жениться хотел. Именно к ней, к невесте своей, он и бежал в ту минуту, как волк его за шиворот ухватил. Ждет, чай, его теперь невеста, думает: «Изменил мне косой!» А может быть, подождала-подождала, да и с другим… слюбилась… А может быть и так: играла, бедняжка, в кустах, а тут ее волк… и слопал!…
Думает это бедняга и слезами так и захлебывается. Вот они, заячьи-то мечты! жениться рассчитывал, самовар купил, мечтал, как с молодой зайчихой будет чай-сахар пить, и вместо всего — куда угодил! А сколько, бишь, часов до смерти-то осталось?
И вот сидит он однажды ночью и дремлет. Снится ему, будто волк его при себе чиновником особых поручений сделал, а сам, покуда он по ревизиям бегает, к его зайчихе в гости ходит… Вдруг слышит, словно его кто-то под бок толкнул. Оглядывается — ан это невестин брат.
— Невеста-то твоя помирает, — говорит. — Прослышала, какая над тобой беда стряслась, и в одночасье зачахла. Теперь только об одном и думает: «Неужто я так и помру, не простившись с ненаглядным моим!»
Слушал эти слова осужденный, и сердце его на части разрывалося. За что? чем заслужил он свою горькую участь? Жил он открыто, революций не пущал, с оружием в руках не выходил, бежал по своей надобности — неужто ж за это смерть? Смерть! подумайте, слово-то ведь какое! И не ему одному смерть, а и ей, серенькой заиньке, которая тем только и виновата, что его, косого, всем сердцем полюбила! Так бы он к ней и полетел, взял бы ее, серенькую заиньку, передними лапками за ушки, и все бы миловал да по головке бы гладил.
— Бежим! — говорил между тем посланец. Услыхавши это слово, осужденный на минуту словно преобразился. Совсем уж в комок собрался и уши на спину заложил. Вот-вот прянет — и след простыл. Не следовало ему в эту минуту на волчье логово смотреть, а он посмотрел. И закатилось заячье сердце.
— Не могу, — говорит, — волк не велел.
А волк между тем все видит и слышит, и потихоньку по-волчьи с волчихой перешептывается: должно быть, зайца за благородство хвалят.
— Бежим! — опять говорит посланец.
— Не могу! — повторяет осужденный,
— Что вы там шепчетесь, злоумышляете? — как гаркнет вдруг волк.
Оба зайца так и обмерли. Попался и посланец! Подговор часовых к побегу — что, бишь, за это по правилам-то полагается? Ах, быть серой заиньке и без жениха, и без братца — обоих волк с волчихой слопают!
Опомнились косые — а перед ними и волк, и волчиха зубами стучат, а глаза у обоих в ночной темноте, словно фонари, так и светятся.
— Мы, ваше благородие, ничего… так, промежду себя… землячок проведать меня пришел! — лепечет осужденный, а сам так и мрет от страху.
— То-то «ничего»! знаю я вас! пальца вам тоже в рот не клади! Сказывайте, в чем дело?
— Так и так, ваше благородие, — вступился тут невестин брат, — сестрица моя, а его невеста, помирает, так просит, нельзя ли его проститься с нею отпустить?
— Гм… это хорошо, что невеста жениха любит, — говорит волчиха. — Это значит, что зайчат у них много будет, корму волкам прибавится. И мы с волком любимся, и у нас волчат много. Сколько по воле ходят, а четверо и теперь при нас живут. Волк, а волк! отпустить, что ли, жениха к невесте проститься?
— Да ведь его на послезавтра есть назначено…
— Я, ваше благородие, прибегу… я мигом оборочу… у меня это… вот как бог свят прибегу! — заспешил осужденный, и чтобы волк не сомневался, что он может мигом оборотить, таким вдруг молодцом прикинулся, что сам волк на него залюбовался и подумал: «Вот кабы у меня солдаты такие были!»
А волчиха пригорюнилась и молвила:
— Вот, поди ж ты! заяц, а как свою зайчиху любит!
Делать нечего, согласился волк отпустить косого в побывку, но с тем, чтобы как раз к сроку оборотил. А невестина брата аманатом у себя оставил.
— Коли не воротишься через двое суток к шести часам утра, — сказал он, — я его вместо тебя съем; а коли воротишься — обоих съем, а может быть… ха-ха… и помилую!
Пустился косой, как из лука стрела. Бежит, земля дрожит. Гора на пути встренется — он ее «на уру» возьмет; река — он и броду не ищет, прямо вплавь так и чешет; болото — он с пятой кочки на десятую перепрыгивает. Шутка ли? в тридевятое царство поспеть надо, да в баню сходить, да жениться («непременно женюсь!» ежеминутно твердил он себе), да обратно, чтобы к волку на завтрак попасть…
Даже птицы быстроте его удивлялись, — говорили: «Вот в «Московских ведомостях» пишут, будто у зайцев не душа, а пар — а вон он как… улепетывает!»
Прибежал, наконец. Сколько тут радостей было — этого ни в сказке не сказать, ни пером описать. Серенькая заинька, как увидела своего ненаглядного, так и про хворь позабыла. Встала на задние лапки, надела на себя барабан, и ну лапками «кавалерийскую рысь» выбивать — это она сюрприз жениху приготовила! А вдова-зайчиха так просто засовалась совсем: не знает, где усадить нареченного зятюшку, чем накормить. Прибежали тут тетки со всех сторон, да кумы, да сестрицы — всем лестно на жениха посмотреть, а может быть, и лакомого кусочка в гостях отведать.
Один жених словно не в себе сидит. Не успел с невестой намиловаться, как уж затвердил:
— Мне бы в баню сходить да жениться поскорее!
— Что больно к спеху занадобилось? — подшучивает над ним зайчиха-мать.
— Обратно бежать надо. Только на одни сутки волк и отпустил.
Рассказал он тут, как и что. Рассказывает, а сам горькими слезами разливается. И воротиться-то ему не хочется, и не воротиться нельзя. Слово, вишь, дал, а заяц своему слову — господин. Судили тут тетки и сестрицы — и те в один голос сказали: «Правду ты, косой, молвил: не давши слова — крепись, а давши — держись! никогда во всем нашем заячьем роду того не бывало, чтобы зайцы обманывали!»
Скоро сказка сказывается, а дело промежду зайцев еще того скорее делается. К утру косого окрутили, а перед вечером он уж прощался с молодой женой.
— Беспременно меня волк съест, — говорил он, — так ты будь мне верна. А ежели родятся у тебя дети, то воспитывай их строго. Лучше же всего отдай ты их в цирк: там их не только в барабан бить, но и в пушечку горохом стрелять научат,
И вдруг, словно в забытьи (опять, стало быть, про волка вспомнил), прибавил:
— А может быть, волк меня… ха-ха… и помилует!
Только его и видели.
Между тем, покуда косой жуировал да свадьбу справлял, на том пространстве, которое разделяло тридевятое царство от волчьего логова, великие беды приключились. В одном месте дожди пролились, так что река, которую за сутки раньше заяц шутя переплыл, вздулась и на десять верст разлилась. В другом месте король Андрон королю Никите войну объявил, и на самом заячьем пути сраженье кипело. В третьем месте холера проявилась — надо было целую карантинную цепь верст на сто обогнуть… А кроме того, волки, лисицы, совы — на каждом шагу так и стерегут.
Умен был косой; зараньше так рассчитал, чтобы три часа у него в запасе оставалось, однако, как пошли одни за другими препятствия, сердце в нем так и похолодело. Бежит он вечер, бежит полночи; ноги у него камнями иссечены, на боках от колючих ветвей шерсть клочьями висит, глаза помутились, у рта кровавая пена сочится, а ему вон еще сколько бежать осталось! И все-то ему друг аманат, как живой, мерещится. Стоит он теперь у волка на часах и думает: «Через столько-то часов милый зятек на выручку прибежит!» Вспомнит он об этом — и еще шибче припустит. Ни горы, ни долы, ни леса, ни болота — все ему нипочем! Сколько раз сердце в нем разорваться хотело, так он и над сердцем власть взял, чтобы бесплодные волнения его от главной цели не отвлекали. Не до горя теперь, не до слез; пускай все чувства умолкнут, лишь бы друга из волчьей пасти вырвать!
Вот уж и день заниматься стал. Совы, сычи, летучие мыши на ночлег потянули; в воздухе холодком пахнуло. И вдруг все кругом затихло, словно помертвело. А косой все бежит и все одну думу думает: «Неужто ж я друга не выручу!»
Заалел восток; сперва на дальнем горизонте слегка на облака огнем брызнуло, потом пуще и пуще, и вдруг — пламя! Роса на траве загорелась; проснулись птицы денные, поползли муравьи, черви, козявки; дымком откуда-то потянуло; во ржи и в овсах словно шепот пошел, слышнее, слышнее… А косой ничего не видит, не слышит, только одно твердит: «Погубил я друга своего, погубил!»
Но вот, наконец, гора. За этой горой — болото и в нем — волчье логово… Опоздал, косой, опоздал!
Последние силы напрягает он, чтоб вскочить на вершину горы… вскочил! Но он уж не может бежать, он падает от изнеможения… неужто ж он так и не добежит?
Волчье логово перед ним как на блюдечке. Где-то вдали, на колокольне, бьет шесть часов, и каждый удар колокола словно молотом бьет в сердце измученного зверюги. С последним ударом волк поднялся с логова, потянулся и хвостом от удовольствия замахал. Вот он подошел к аманату, сгреб его в лапы и запустил когти в живот, чтобы разодрать его на две половины: одну для себя, другую для волчихи. И волчата тут; обсели кругом отца-матери, щелкают зубами, учатся.
— Здесь я! здесь! — крикнул косой, как сто тысяч зайцев вместе. И кубарем скатился с горы в болото.
И волк его похвалил.
— Вижу, — сказал он, — что зайцам верить можно. И вот вам моя резолюция: сидите, до поры до времени, оба под этим кустом, а впоследствии я вас… ха-ха… помилую!
Однажды заяц перед волком провинился. Бежал он, видите ли,
неподалеку от волчьего
логова, а волк увидел его и кричит: «Заинька! остановись, миленький!» А заяц не только
не остановился, а еще пуще ходу прибавил. Вот волк в три прыжка его поймал, да и
говорит: «За то, что ты с первого моего слова не остановился, вот тебе мое решение:
приговариваю я тебя к лишению живота посредством растерзания. А так как теперь и
я сыт, и волчиха моя сыта, и запасу у нас еще дней на пять хватит, то сиди ты вот
под этим кустом и жди очереди. А может быть… ха- ха… я тебя и помилую!»
Сидит заяц на задних лапках под кустом и не шевельнется. Только об одном думает: «Через столько- то суток и часов смерть должна прийти». Глянет он в сторону, где находится волчье логово, а оттуда на него светящееся волчье око смотрит. А в другой раз и еще того хуже: выйдут волк с волчихой и начнут по полянке мимо него погуливать. Посмотрят на него, и что- то волк волчихе по- волчьему скажет, и оба зальются: «Ха- ха!» И волчата тут же за ними увяжутся; играючи, к нему подбегут, ласкаются, зубами стучат… А у него, у зайца, сердце так и закатится! Никогда он так не любил жизни, как теперь. Был он заяц обстоятельный, высмотрел у вдовы, у зайчихи, дочку и жениться хотел. Именно к ней, к невесте своей, он и бежал в ту минуту, как волк его за шиворот ухватил. Ждет, чай, его теперь невеста, думает: «Изменил мне косой!» А может быть, подождала- подождала, да и с другим… слюбилась… А может быть и так: играла, бедняжка, в кустах, а тут ее волк… и слопал!..
Думает это бедняга и слезами так и захлебывается. Вот они, заячьи- то мечты! жениться
рассчитывал, самовар купил, мечтал, как с молодой зайчихой будет чай- сахар пить,
и вместо всего – куда угодил! А сколько, бишь, часов до смерти- то осталось?
И вот
сидит он однажды ночью и дремлет. Снится ему, будто волк его при себе чиновником
особых поручений сделал, а сам, покуда он по ревизиям бегает, к его зайчихе в гости
ходит… Вдруг слышит, словно его кто- то под бок толкнул. Оглядывается – ан это невестин
брат.
– Невеста- то твоя помирает, – говорит. – Прослышала, какая над тобой беда стряслась, и в одночасье зачахла. Теперь только об одном и думает: «Неужто я так и помру, не простившись с ненаглядным моим!»
Слушал эти слова осужденный, и сердце его на части разрывалося. За что? чем заслужил он свою горькую участь? Жил он открыто, революций не пущал, с оружием в руках не выходил, бежал по своей надобности – неужто ж за это смерть? Смерть! подумайте, слово- то ведь какое! И не ему одному смерть, а и ей, серенькой заиньке, которая тем только и виновата, что его, косого, всем сердцем полюбила! Так бы он к ней и полетел, взял бы ее, серенькую заиньку, передними лапками за ушки, и все бы миловал да по головке бы гладил.
– Бежим! – говорил между тем посланец.
Услыхавши это слово, осужденный на минуту словно преобразился. Совсем уж в комок собрался и уши на спину заложил. Вот- вот прянет – и след простыл. Не следовало ему в эту минуту на волчье логово смотреть, а он посмотрел. И закатилось заячье сердце.
– Не могу, – говорит, – волк не велел.
А волк между тем все видит и слышит, и потихоньку по- волчьи с волчихой перешептывается: должно быть, зайца за благородство хвалят.
– Бежим! – опять говорит посланец.
– Не могу! – повторяет осужденный.
– Что вы там шепчетесь, злоумышляете? – как гаркнет вдруг волк.
Оба зайца так и обмерли. Попался и посланец!
Очень кратко Волк поймал зайца и решил съесть, но потом отпустил попрощаться с невестой, оставив в заложниках заячьего друга. Вместо того, чтобы сбежать, заяц покорно вернулся в волчий плен.
Однажды провинился заяц перед волком. Бежал он мимо волчьего логова, волк его увидел и велел остановиться, а заяц ослушался и быстрее прежнего припустил. Волк его поймал и решил за ослушание сожрать. Но сейчас он был сыт, и семья его сыта, и запас еды имелся, поэтому велел волк зайцу сесть под кустом и дожидаться своей очереди. Когда очередь подойдёт, волк его, возможно, - ха-ха - и помилует.
Сидит заяц под кустом и думает о своей неминуемой смерти, а со стороны логова «на него светящееся волчье око смотрит». Иногда и волк с волчицей выйдут возле него прогуляться, а то и волчата бедного зайца обступят и зубами щёлкают. Сердце у зайца так и замирает. Никогда косой не любил жизнь так, как теперь.
Заяц был существом обстоятельным, хотел жениться на зайке - дочке зайчихи-вдовы. Когда волк его сцапал, он как раз к своей невесте бежал, и теперь очень волновался: дождалась его зайка или с другим слюбилась, а может её, бедняжечку, тоже волк слопал.
Вот они, заячьи-то мечты! Жениться рассчитывал, самовар купил, мечтал, как с молодой зайчихой будет чай-сахар пить, и вместо всего - куда угодил!
Ночью приснилось зайцу, что волк сделал его чиновником особых поручений. А пока заяц с поручениями бегал, волк ходил к его зайке. Разбудил зайца невестин брат и рассказал, что невеста прослышала о случившейся с женихом беде и теперь помирает от горя.
Слушал это заяц и понять не мог, «чем заслужил он свою горькую участь», ведь жил честно, в революциях не участвовал, оружие в лапы не брал, а просто бежал по своим делам. И теперь помирать придётся не только ему, но и его милой зайке.
Между тем невестин брат стал зайца на побег подбивать. И уж совсем собрался косой дать стрекоча, но нечаянно посмотрел на волчье логово. Сердце зайца сжалось от страха, и бежать он раздумал.
Тут-то волк их и застукал - сразу понял, что зайцы против него злоумышляют. Рассказал косой волку, что зайка его помирает. Волчица разжалобилась и попросила мужа отпустить зайца с невестой попрощаться. Есть зайца было назначено через два дня. К этому времени косой должен был вернуться и подменить невестиного брата, которого волк оставил в заложниках. Если вернётся к сроку, волк, может, и обоих - ха-ха - помилует.
Пустился косой бежать, да так быстро, что птицы его скорости удивлялись. Шутка ли - от волчьего логова в тридевятое царство добежать, жениться и обратно к сроку успеть.
Увидев суженого, зайка сразу на ноги встала. Рассказал заяц, что у него только сутки в запасе остались.
И воротиться-то ему не хочется и не воротиться нельзя. Слово, вишь, дал, а заяц своему слову - господин.
Тут же и свадьбу сыграли. Распрощавшись с молодой женой, отправился заяц обратно. За это время между тридевятым царством и волчьим логовом много препятствий образовалось. В одном месте река из берегов вышла, в другом - война началась, а в третьем - холера появилась.
Бежит заяц из последних сил и о волчьем заложнике думает: если не поспеет, съест волк невестиного брата. И вот, наконец, волчье логово. Волк уже проснулся и собрался заложника пополам разорвать. Тут-то косой и объявился. Понравилась волку такая честность, и велел он обоим зайцам под кустом сидеть, а впоследствии он их - ха-ха - помилует.
В образе зайца передан русский народ, который предан до последнего своим царским господам – волкам. Волки же, как истинные хищники, издеваются и едят зайцев. Заяц торопится на помолвку к зайчихе и не останавливается перед волком, когда тот просит. За это волк наказывает его сидеть под кустом и ждать участи, в последствии и его свата тоже сажает. В сказке показано как можно больше самодурство царей.
Основная мысль сказки Самоотверженный заяц. Салтыков-Щедрин:
Сказка показывает отношение между рабом-зайцем и царем-волком.
Краткое содержание Салтыков-Щедрин Самоотверженный заяц
Сказка является прямым показателем того, как жил народ во время революции (образ зайца). Холодное и издевательское отношение царской семьи в виде волков, которые играли с ним и наказывали его. Сказка начинается с того, что заяц бежит по лесу, торопится на свадьбу и пробегает мимо волчьего логова. Волк кричит ему, чтобы тот остановился, но заяц еще больше прибавляет ход. Тогда волк догоняет его и хватает. По решению волчицы и волка, заяц должен сидеть под кустом и ждать своей смерти, потому что сейчас волки сыты и кушать не хотят.
Зайца трясет от страха, но убежать он не в силах, так как волк догонит его в пару прыжков. Все это время волк и волчица подшучивают и издеваются над ним, проходя вальяжно мимо него и обсуждая, что они с ним сделают. Однажды ночью к зайке прибегает его кум, который уговаривает сбежать, но заяц же дал слово, что не убежит. Все это слышит волк и хватает обоих. Решает съесть их, но кум поведал о том, что зайца ждет невестка и ему нужно на свадьбу. Волчица уговаривает волка отпустить на пару дней косого, и тот соглашается, оставив в залог кума. Заяц мчится к невесте и по приходу они сразу же празднуют свадьбу. Его умоляют остаться, но заяц отказывается, ведь он дал свое слово вернуться и спасти кума. На обратном пути ему встречается множество преград, которые задерживают его и заставляют сделать большой крюк, чтобы попасть обратно к болоту.
Из последних сил заяц добегает до волчьего логова, где оставил кума и видит как того уже собираются убить. Тогда заяц кричит во все горло, что он пришел. Волк смеется над ними и оставляет их сидеть под кустом обоих. По его словам, мол, посидите тут, а я вас может быть и отпущу потом. Автор хочет рассказать, как сложна жизнь революционера, и что царский режим издевается над простым народом своими решениями и приговорами. В образе волка-царь, а в образе зайца-народ. Несмотря на все страхи, народ честный и своему слову хозяин. Даже будучи под гнетом, рабски предан своему хозяину.
Картинка или рисунок Самоотверженный заяц
Другие пересказы для читательского дневника
- Краткое содержание Михалков Три поросенка
Жили однажды три брата поросенка. Они были похожи друг на друга, одного звали Ниф-Ниф, второго Наф-Наф, а третьего Нуф-Нуф. Летом поросята отдыхали, наслаждались теплой погодой, резвились и нежились на солнце.
- Краткое содержание Защита Лужина Набоков
10-летнему мальчику Лужину родители сообщили, что он сможет посетить школу сразу после возвращения из деревни в Петербург. В страхе перед неизведанным, маленький Лужин сбегает прямо с вокзала
- Краткое содержание Приключения Незнайки и его друзей Носова
Сказка Николая Носова повествует о маленьком чудесном городке, который населяют крохотные человечки. Из-за своего маленького роста они получили ласковое название - коротышки
- Краткое содержание Пастернак Детство Люверс
Повесть Пастернака поэтична и психологична. В произведении показано, как взрослела героиня, какие этапы проходила. Например, ещё совсем ребёнок она однажды проснулась ночью из-за кошки, увидела, что взрослые не спят – на другой стороне реки огни и шум
- Краткое содержание Виннипегский волк Сетона-Томпсона
В статье вы найдете краткое содержание известной сказки Салтыкова-Щедрина «Самоотверженный заяц». Может быть использовано для читательского дневника.
Сказка Салтыкова-Щедрина «Самоотверженный заяц» начинается с того, что бегущий по своим делам заяц не замечает волка и не реагирует на его призыв остановиться, а с удвоенной скоростью мчится дальше.
Тогда разгневанный волк в три прыжка настигает беглеца и за непослушание приговаривает его к съедению.
Но процедура растерзания зайца откладывается на пять дней из-за наличия в волчьем логове съестных припасов. Зайцу было велено сидеть под кустом и ждать своей участи. Сквозь смех волком рассматривалась и возможность помилования косого.
Заяц послушно сидел и боялся даже пошевелиться, а из логова за ним неотступно следило сверкающее волчье око. Только одна мысль крутилась в голове у зайца: через сколько времени придется расстаться с бесценной жизнью и мечтами о женитьбе на молодой зайчихе. А ведь он даже купил самовар для совместного чаепития с невестой.
Семейство волков ходило по полянке вокруг зайца и пощелкивало зубами. Заяц заливался слезами из-за того, что попал в лапы к волку и не смог вовремя попасть на свидание. Он боялся, что невеста посчитает себя обманутой и полюбит другого.
Ночью к пленнику с риском для жизни пробрался брат невесты. Он сообщил, что сестра стала чахнуть от горя и хочет попрощаться со своим возлюбленным. Также он подговаривал зайца бежать.
В этот щекотливый момент заговорщиков застал волк. Он под честное слово отпустил зайца-жениха к невесте, а второго зайца оставил в заложниках. Если бы жених не вернулся в волчье логово через два дня ровно в 6 часов утра, брат невесты был бы растерзан.
За время, отпущенное волком, была сыграна свадьба, после которой заяц, верный своему слову, пустился в обратный путь. Он еле успел к назначенному часу, так как на пути возникло много непредвиденных препятствий: разлилась река, началось военное сражение, появились карантинные заслоны от начинающейся холеры.
Волк очень обрадовался возвращению зайца, так как он уже запустил когти в живот зайца-заложника. Он похвалил косого и со смехом пообещал зайцам помилование.
