Warning
: Illegal string offset "filter" in /home/u68419/kiora.ru/www/wp-includes/taxonomy.php
on line 1408
…Жена офицера — надежда и вера,
Опора и сила в любимом лице.
Жена офицера достойна карьеры,
Ведь служит России, как сам офицер…
(Отрывок из песни А. Филиппенко «Жена офицера»)
Часто семью офицера называют мощным тылом, ибо, чувствуя любовь и поддержку любимой женщины, он способен преодолеть неимоверные сложности, сберечь своих друзей и себя для тех, кто мыслями всегда с ним. Будучи достаточно далеко от своего самого дорого человека, жена офицера чувствовала все его чувства, вплоть до физической боли…
Ждать и надеяться, надеяться и ждать… И мне кажется, что с каждой звездочкой на погоне, где-то в космосе вспыхивает звезда для той, которая скрывает седые прятки под ультрасовременной краской, и дети знают об отце самое лучшее, не смотря ни на что. Жизнь от жены лейтенанта до жены старшего офицера — это путь.
Эти женщины кладут свою жизнь на алтарь службы мужа, позабыв раз и 
навсегда о себе, своей профессии, поставив крест на карьере. Вместе с мужем они ведут кочевой образ жизни, снимая подчас неприспособленные углы, переводя детей из школы в школу и перевозя с места на место нехитрые пожитки. Жена офицера неотделима от мужа, его служба и успехи — это ее служба и успехи, наверное, поэтому жены военных говорят всегда во множественном числе: «Мы служим».
Офицерская жена, по словам самих военных — это и призвание, и подвиг, который сможет совершить не каждая женщина. От жены офицера требуется гораздо больше смелости, самообладания, любви, терпения и понимания, чем от супруги гражданского человека. И не смотря на все тяготы жизни, выпадающие на долю офицерских жен, они продолжают разделять непростую службу со своими мужьями и выполняют свой долг с честью и достоинством.
Особенно хочется отметить, что даже сегодня, в такое не простое время для нашего Отечества, когда трудностей у военнослужащих только прибавилось, офицерские жены продолжают гордиться своими мужьями и статусом, невзирая ни на что.
«Есть такая профессия — Родину защищать», — вспомнила я фразу героя романа Бориса Васильева «Офицеры». А защищают Родину — всегда, не с девяти до восемнадцати, с перерывом на обед. Они, жены офицеров, не спят ночами, провожают мужей на дежурства и понимают, что в любую секунду жизнь его может понадобиться стране. И не звонят на работу по пустякам: будет ли домой к ужину, не забыл ли прикупить майонез?
Можно не сомневаться, что для жены военнослужащего День защитника Отечества — такой же главный праздник, как и для ее супруга.
Спросить, что значит быть женой офицера, я решила у Аллы Волковой.
А.Н.Волкова замужем за майором в запасе Игорем Ивановичем Волковым. «В следующем году 25 января исполнится тридцать лет нашей свадьбы» — рассказывает Волкова. Зная ее четвертый год, в очередной раз поражаюсь — передо мной сидит совершенно молодая женщина: глазищи с задорными искорками на пол-лица, почти девчоночьи заразительный смех и порывистость движений.
Волковы родились и жили в одном селе – Вишневом Староюрьевского района. Поженились в 1986 году в январе, тогда И.И.Волков уже окончил Свердловское высшее военно-политическое танково-артиллерийское училище. «В 1986 году Игорь уехал в Афганистан, пробыл там два года, был советником, заместителем командира взвода. Учил солдат афганской армии стрелять, воевать. Это, наверное, были самые трудные годы моей жизни — годы постоянного страха, надежд, ожидания писем, телефонных звонков, его возвращения». На вопрос: так все-таки, что это значит — быть женой офицера? Мгновение она молчит, а потом говорит: «Это — перенесение всех тягот и лишений воинской жизни наравне с мужем во имя Родины. А тягот было много, в благополучных местах мы не служили. И все это, видимо, наложило отпечаток и на всю дальнейшую жизнь, и на характер. Навсегда остались обостренное чувство справедливости, желание что-то сделать не для себя — для людей. Но я ни секунды не жалею, что связала свою жизнь с военным!»
…Поезд мелькнул светящимися окнами, протяжно свистнул на прощание, и мы остались одни с двумя чемоданами на тускло освещенном полустанке. Редкие фонари, одноэтажные деревянные и кирпичные домишки с наглухо закрытыми ставнями, вдалеке мерцали огоньки многоэтажек… После мерного стука вагонных колес на нас обрушилась тишина.
Начиналась наша самостоятельная жизнь.
Ночевать нам было негде. Сердобольная дежурная общежития предложила разместиться в «красном уголке», где уже обосновалась на ночлег молодая супружеская пара. Наверное, наша растерянность тронула сердце незнакомого лейтенанта, потому что поздно ночью, когда мы вчетвером собрались у длинного заседательского стола, покрытого красным штапелем, и прикидывали, как же нам быть, он негромко постучал и, извиняясь, вручил нам ключ от своей комнаты. Сам же с товарищем ушел спать в спортивный зал…
С моим мужем мы когда-то учились в одном классе, сидели за одной партой, списывали друг у друга, подсказывали на уроках. Как я не хотела, чтобы он стал военным!.. Золотая медаль, прекрасные знания по естественным наукам - перед ним были открыты двери всех вузов города, но семейная традиция (в его семье все мужчины были офицерами) перевесила чашу весов.
Когда мой научный руководитель в университете узнал, что я выхожу замуж за курсанта, он долго убеждал меня не делать глупостей. Училась я хорошо, получала повышенную стипендию, разрабатывала перспективную тему, которая могла бы стать основой для диссертации. Но молодости и любви нипочем советы старших, карьера и благополучие. Кроме того, в самоотречении я мнила себя княгиней Волконской, отправляющейся в ссылку за мужем…
Городок наш считался одним из лучших. Сюда возили представительные комиссии, улетавшие обратно на вертолетах, заполненных до отказа дефицитами из военторговских складов и скромными дарами здешней природы.
Все было в том благополучном, образцово-показательном гарнизоне и чистота, которую по утрам наводили солдаты вместо штатных дворников,и пруд, вырытый и вычищенный их же руками, и клумбы, обильно заливаемые водой, тогда как на верхние этажи домов она не доходила, и даже фонтан с каскадами. Не было только самой малости - жилья для офицеров.
Такие же, как и я, молоденькие девчонки каждый день осаждали инструктора коммунально-эксплуатационной части, ведавшую расселением, а та невозмутимо разводила руками: «Ждите»…
Но ждали не все. Кто оказался посообразительней и у кого водились деньги, скоро вселились в квартиры. Остальные, не пожелавшие преподносить дорогие подарки и давать взятки или просто не имевшие нужной суммы, еще долго жили в общежитии, перебираясь из комнаты в комнату.
Там, в коммуналке, впервые в жизни я увидела клопов. Соседство с кровососущими насекомыми сочеталось с плачем младенца за стенкой, грохотом топающих сапог по длинному коридору, воем сирены под утро, сзывающей офицеров на учебную тревогу, с голосом певца, доносившимся из чьего-то старенького магнитофона, или треньканьем расстроенной гитары.
Через год я уже не удивлялась, что кому-то в три часа ночи вдруг понадобилась соль или кусок хлеба, а то и просто захотелось излить душу.
У кого с жильем не было проблем, тому вряд ли понять всю глубину счастья обладания собственным углом. Одна моя знакомая, тоже жена офицера, помытарствовавшая по свету, пожившая на частных квартирах за сумасшедшую плату, как-то призналась мне: «Знаешь, когда получу свою квартиру, буду целовать и гладить ее стены…»
Из общежития мы уезжали едва ли не последними, за день до Нового года. И вместе с новыми соседями сожгли ненужный хлам, коробки и ящики. Мы молча смотрели, как языки пламени лижут сухой картон, выстреливая клопов, и нам казалось, что мы испепеляем в тлеющих головешках наше недавнее прошлое. Верилось, что этот очистительный огонь навсегда унесет в черноту ночи все наши огорчения и невзгоды.
А потом вернулись в свою пустую квартиру, где вместо лампочки безжизненно свисали два оголенных провода, и на расшатанных стульях с казенными номерами, заменявшими нам стол, при свечах встретили праздник.
Только три года спустя мы наконец получили ордер на отдельную квартиру.
После работы, наспех поев магазинных котлет, мы шли ремонтировать свое новое жилище. Радовались, как дети, каждому покрашенному окну, оклеенной обоями стенке. А в редких перерывах представляли, как здорово нам здесь будет жить. Никто не разбудит утром стуком каблуков, никто не встретит в дверях и не вручит своего двухмесячного малыша - посидеть. Вечером можно будет посмотреть самим, без соседей, взятый напрокат телевизор.
Не помню, когда у нас в доме появился первый добротно сколоченный ящик, но только потом они стали нашими постоянными спутниками. Деревянные и картонные, большие и маленькие, аккуратно складывались «на всякий случай».
Удивительное это состояние - временность. Трудно уловить, в какой момент оно становится господствующим в твоей судьбе, властно подчиняет тебя своим законам, предопределяет твои желания и поступки.
Я была абсолютно уверена, что перед моим красным дипломом, оптимизмом и энергией не устоять даже самому суровому администратору, и уж работу я себе найду без особых усилий. Не тут-то было! Поначалу все действительно шло чудесно (приятная улыбка, доброжелательный тон), но стоило мне сообщить, что я жена офицера… В первое время было даже любопытно наблюдать резкую перемену, происходившую с моими работодателями. Куда девались их административный восторг, приветливость, сочувствующие интонации! Ответ следовал сразу и в категоричной форме: вакансий нет и в ближайшее время не предвидится.
Я продолжала обивать пороги учреждений, пока инструктор по работе с семьями военнослужащих терпеливо не объяснила мне, что на каждое место в городке существует длинная и безнадежная очередь. И надо выкручиваться самой, если хочешь работать. Единственное, что она могла предложить мне в тот момент. - место администратора в гостинице. И все-таки мне повезло. Что-то тронуло сердце пожилого редактора местной газеты, и он принял меня корреспондентом с месячным испытательным сроком, застраховав себя таким образом от дальнейших обязательств.
Четыре километра от редакции до дома в тот день я буквально пролетела. Еще не представляя, как тяжело будет ходить по этой разбитой, раскисшей дороге в распутицу. Резиновые сапоги трех видов - короткие, длинные и на меху - стали самой расхожей обувью. Но в тот день я все равно была счастлива.
Только позже я поняла, на какой риск шел добрый редактор. В поселке не особенно жаловали офицерских жен. Действовало негласное правило: принимать их на работу только в последнюю очередь или в безвыходных ситуациях. Такая традиция, к сожалению, не только прихоть местного начальства. Она существует везде. С одной стороны, кадровиков понять можно: зачем им временные люди, а вот с другой… Как быть молодым, полным сил и желания работать женщинам? Куда приложить свои знания, полученные в институтах и университетах, куда, наконец, девать свободное время, которого больше чем достаточно?
Небольшой филиал лампового завода в нашем городке был просто не в состоянии обеспечить всех желающих работой, Предложения намного превышали спрос. Но почему бы в военных городках не построить маленькие цехи, а Министерству обороны не заключить договоры с предприятиями на выполнение работы на дому?
Сейчас отношение к военным стало сложным. В обществе утвердилась точка зрения, что военные - это дармоеды и бездельники, сидящие на шее у народа и ни за что получающие невиданные деньги. Но так ли это?
В армии, как и во всем нашем обществе, существует резкое социальное неравенство, разделение офицеров на «белых» и «черных», папенькиных сынков и безродных ванек, тех, кто служит вдалеке от культурных центров, и тех, кто удобно устроился в больших городах и утопает в мягких креслах. Последним живется действительно неплохо, но по ним нельзя судить обо всей армии.
Мне не раз приходилось слышать нелестные эпитеты в адрес офицеров и их жен. Сколько анекдотов ходит об их беспросветной тупости, ограниченности, жадности, бескультурье! А где, простите, набраться этой самой культуры? Может, в обнесенном колючей проволокой замкнутом пространстве городка, часто удаленном от цивилизации на сотни километров, где единственный источник общения - очереди за продуктами. а из развлечений - только Дом офицеров и пара магазинов? Или в казарме, где офицеры проводят большую часть жизни независимо от того, есть там для них дела или нет?
Муштра, солдафонщина, казенщина. одинаковая форма, одинаковые мысли, поступки, одинаковые заботы выбивают из многих самое «лучшее, доброе. вечное». Кто-то не выдерживает - спивается, другие уходят в себя, становятся угрюмыми, неразговорчивыми, третьи из кожи лезут, чтобы быстрее выбиться в чины.
Нет только у офицеров самого элементарного права, которое доступно всем остальным смертным, - права поменять профессию. Уйти из армии «по собственному желанию» без скандалаи «волчьего билета» нереально. В связи с сокращением армии тысячи офицеров подали рапорты об увольнении, но они отклонены. Иначе служить будет некому. Неужели это не настораживает министерских чиновников? Неужели не подталкивает к мысли, что назрела необходимость разрешить увольнение из армии офицерам до установленного срока службы и выплачивать пенсии в зависимости от прослуженного времени?
Стоит ли слишком строго осуждать офицерских жен за то, что им практически в «единственном числе» приходится воспитывать детей, вести хозяйство, управляться по дому? Мне не раз приходилось наблюдать, как заходились плачем малыши при виде серого от усталости и пыли незнакомого «дяди» - их отца…
«Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик»… К офицерским женам эта поговорка прямо-таки в самый раз. Еще в самом начале нашей с мужем службы как-то сорвался со стены кухонный шкафчик с посудой. Растерявшись, я позвонила соседям. Соседа, как обычно, дома не было, а вот соседка - жена майора, узнав, что произошло, молча достала молоток, пробойники и под моим оторопелым взглядом ловко вбила гвозди и повесила шкафчик. Позже и я научилась не хуже мужчин обращаться с молотком, электродрелью, чинить мелкую бытовую технику, вставлять розетки, красить, белить, наклеивать обои, штукатурить, потому что соответствующих бытовых учреждений в городках нет, а ждать мужа - дело безнадежное.
Министерские чиновники ссылаются на то, что недостаточное строительство объектов соцкультбыта - огрехи прошлой застойной политики, но, думаю, их женам не приходится выступать в качестве слесарей, электромонтеров или маляров. А как бы реагировали сотрудники Министерства обороны, если бы их жены были вынуждены рожать в «скорой» на неблизкой дороге до областного центра, потому что в поселке жен офицеров не принимают, а в городках роддомов нет?
Ну почему в гарнизонах не узаконить прием, в госпиталях семей офицеров? Ведь там и оборудование, и обслуживание гораздо лучше, и не нужно будет всеми правдами и неправдами добиваться, чтобы твоих близких полечили квалифицированные врачи. Зачем создавать два разноведомственных медицинских учреждения, если можно, объединив средства и медперсонал, эффективней лечить в одном?
Каждый офицер, если его еще не затянула армейская трясина, ощущает свою вину перед родными за те условия, в которых им приходится жить. Перед женой, потому что она не может даже просто ощутить себя женщиной. Если «на гражданке» представительницы прекрасного пола красиво одеваются, пользуются услугами ателье, косметических кабинетов, то офицерским женам это практически недоступно. Каждая изощряется, как может. Хорошо, если умеет шить, а если нет? Представьте себе ощущения, когда, отстояв многочасовую очередь за импортной блузкой, на следующее утро вы встречаете несколько десятков своих «близнецов»? После каждой крупной распродажи товаров городок напоминает большой детский дом, где все одеты одинаково.
Офицер бессилен что-либо изменить не только в своем образе жизни, но и в образе жизни своих детей. Работая без выходных, приходя домой, когда дети уже спят, и уходя рано утром, когда они еще спят, отцы-офицеры по неделе-две не видят своих чад.
Из-за частых переездов ребята плохо учатся. Привыкнув к кочевой жизни. замкнутому пространству гарнизонов, дети военных уже не могут вырваться из этого заколдованного круга. Они тяжелее адаптируются в больших городах. Их ошарашивают спешка, многолюдность, другие отношения между людьми. Поэтому единственный путь, который предоставляется девушкам из офицерских семей, - это выйти замуж за военного, а юношам - пойти по стопам родителя, поступить в военное училище, где и конкурс, и требования при приеме ниже, чем в гражданских вузах.
Офицеру, главе семейства, неудобно за то, что он не может обеспечить своих близких даже самыми необходимыми продуктами.
Жители больших городов познакомились с талонной системой сравнительно недавно, когда в стране возникли трудности с сахаром. В городках же она, кажется, существует вечность. С одной только разницей: талоны на мясо, масло, колбасу, сыр часто остаются неиспользованными, потому что названных продуктов бывает так мало, что не хватает даже по тем весьма скромным нормам, что указаны в талонах.
Военторг совместно с политотделом, оказывается, лучше всех знают, сколько кому нужно пар туфель, сапог, босоножек, платьев, костюмов и пальто. Вам могут предложить только тот размер, какой есть, а не тот. что вам нужен. Хотите - берите, хотите - нет, но из очереди вас уже вычеркнули. Такая форма распределения порождает благоприятную почву для спекуляции. Получается, что вещи по талонам покупают одни и те же, а потом продают их вам же втридорога.
Может, офицер в состоянии компенсировать материально те неудобства, которые испытывает его семья? Увы, разговоры о рокфеллеровских доходах не имеют оснований. Большие звезды не у всех, в основном военные получают меньше квалифицированных рабочих на заводе. Заработная плата офицеров в нашей стране на 20 - 30 процентов ниже, чем в любой из социалистических стран, не говоря уж о капиталистических. Сержант в США получает больше, чем у нас полковник. А если учесть, что на иждивении у них находятся неработающие жены, дети, а иногда и родители, то 250 - 300 рублей не такая уж большая сумма по нынешним временам и ценам.
Очередной переезд обошелся нам в тысячу рублей. И те подъемные, которые мы получили по прибытии к новому месту службы, далеко не компенсировали расходы.
Так ли уж оправданны частые переезды у военных? Думаю, нет.
Конечно, тем, кто служит на Крайнем Севере и Дальнем Востоке, не обойтись без перемен места жительства и четко установленных сроков службы.
Вероятно, у многих мнение о респектабельности военных складывается из наблюдения за их поведением в отпуске. Им и невдомек, что деньги на отдых копятся целый год, потому что в городках их просто не на что потратить. И когда вырываешься в цивилизацию, конечно, копеек не считаешь. Хочется пойти в театр, на концерт, в кино, встретиться с друзьями,
Средней офицерской семье редко удается воспользоваться льготной путевкой: как и на «гражданке», это привилегия начальства. Те, кому они положены, кому в самом деле требуется отдых и лечение, покупают путевки на всю семью за полную стоимость в туристических бюро. А это весьма недешево.
Пушкинская старуха из «Золотой рыбки» просто феноменально везуча по сравнению с женами офицеров. Ей хоть на время удалось пожить в хоромах и побыть царицей, а офицерши, лишенные и того и другого, и на старости лет остаются у разбитого корыта.
Иначе как можно оценить их положение, если, добившись чего-то на одном месте, заслужив уважение, авторитет, они на склоне лет практически все начинают с нуля? Отслужив с мужем 20 - 25 лет, они фактически остаются без крыши над головой и без стажа работы.
Допустим, вы решили вернуться в родной город. Но, чтобы получить там квартиру, надо прописаться. Если у вас нет родственников, то срочно приходится искать желающих стать ими за совсем неумеренную плату. Потом вам надо сдать квартиру в городке, распродать или раздарить вещи и, уповая на провидение, ждать два-три года своей очереди на жилье, мыкаясь по чужим углам, опять же не бесплатно. И хотя для военнослужащих, уволенных в запас, существуют различные льготы, предоставлять их не спешат. И это объяснимо. При существующем бесправии исполкома горсовета он не может стать всесильным волшебником и за одну ночь возвести дворцы для вновь прибывших горожан.
Думаю, в дальнейшем элементы волшебства станут еще большей редкостью, если города перейдут на территориальный хозрасчет. Но почему бы Министерству обороны не разрешить офицерам, срок службы которых истекает, заблаговременно, за год-два стать в очередь на квартиру? Почему бы не поучаствовать в городском строительстве на долевых финансовых началах или наконец не выкупать у местных властей квартиры для своих пенсионеров? Ведь нашло же оно средства для оплаты части стоимости кооперативных квартир военнослужащим, уволенным по сокращению! Такая форма взаимоотношений, наверное, была бы выгодна для всех - и для города, и для армейских пенсионеров, и для Министерства обороны. Сейчас в гарнизонах живет много людей, не имеющих никакого отношения к армии, - разведенные жены с детьми, уволенные в запас военнослужащие, которым, как оказалось, некуда ехать, многие другие, а жилья для офицеров действительной службы не хватает. Министерство обороны строит новые дома, для их содержания и обслуживания привлекаются новые работники, которым тоже где-то надо жить. И так до бесконечности. Все эти попытки решить жилищную проблему в гарнизонах напоминают заполнение водой дырявого корыта. Живительной влаги хватает ненадолго, а потом вновь приходится все начинать сначала…
Сегодняшний мой день (когда у мужа 15 лет выслуги) - это девятиметровая комната в коммунальной квартире, где можно разойтись только боком, это крохотная кухонька, где все горелки заняты именно тогда, когда тебе надо разогреть еду.
У мужа впереди маячат большие звезды, должности, а что впереди у меня?..
В День защитника Отечества принято поздравлять всех мужчин без исключения и скидок на возраст. Мужчина? Поздравляем! Значит, заслужил. Но лишь немногие из них знают, что такое служба. О том, как живут и служат военные, рассказывает опытная жена офицера.
Чтобы стать женой генерала, замуж нужно выходить за лейтенанта и помотаться с ним по гарнизонам. Но редкая птица долетит до середины Днепра, а значит, при удачном стечении обстоятельств старость вы будете встречать с мужем-полковником. Или не будете, если сбежите раньше, не выдержав всех тягот и невзгод военного быта.
С - Стабильность
Ее просто нет. Вы никогда не узнаете, как долго вы проживете на одном месте и куда вас потом отправят. Скорее всего, подальше. Чем глуше место его расположения, тем выше шанс, что поедете вы именно туда.
Каждый раз нужно начинать все сначала и быть готовой к тому, что вода - в колонке, а удобства - на улице.
Т - Терпение
Нужно найти его неиссякаемый источник. И черпать оттуда литрами - один стакан натощак для профилактики, а в запущенных случаях увеличивать дозировку до исчезновения симптомов.
О - Общение
С кем угодно, только не с мужем. Иногда он уходит утром, как обычно, на службу и возвращается даже не ночью (это, кстати, отлично и считайте - повезло!), а через две недели, просто потому что Родина сказала: «Надо!». Голос жены совещательный, но отнюдь не решающий.
Д - дети
Сначала с ними тяжело, бабушки-дедушки далеко, помочь часто некому, рассчитывать можно только на себя. Но дети растут и становятся, как кошки! То есть гуляют сами по себе. На закрытой территории, где все друг друга знают, никогда не случится ничего плохого.
Ж - жалость
Забудьте! Сначала вы научитесь не щадить себя, иначе вам не выжить, ведь весь быт на вас, а мужу некогда - у него служба. Затем перестанете жалеть окружающих. И если вы увидите, что кто-то не достаточно добросовестно выполняет свои обязанности, точно не промолчите. И это правильно!
Если ваш избранник – военнослужащий, то приготовьтесь к тому, что спокойной жизни у вас не будет. Военный – человек подневольный, и в любой момент вы можете подняться с места и уехать. Причем иногда на сборы времени совсем немного, а приехать вы сможете в совершенно неподготовленное место. И от вас потребуется в кратчайшие сроки «разбить лагерь» - быстро устроить уют, наладить быт. Причем, как вы понимаете, делать это вам придется в одиночку, ведь муж редко будет дома. Сборы, учения, боевые задания, командировки и так далее – вот чем он будет занят. И, придя домой усталый, он будет хотеть, чтобы в чистом уютном доме его ждала пылкая жена с сытным обедом.
Жена военного должна быть прекрасной хозяйкой, красавицей, страстной любовницей. Вам придется решать многие бытовые трудности и быть искусной во многих делах – от рубки дров (порой) до умения самостоятельно прибить полочку. Просто потому, что мужа часто дома нет. Вам нужно научиться готовить вкусные блюда, при этом порой из простых продуктов, кто знает, куда вас забросит судьба!
Надо помнить, что военные – люди дисциплинированные, склонные к порядку, поэтому в доме всегда должна быть чистота. Все должно лежать на своих местах, и не важно, что он сам порой не знает, где эти места, так как дома бывает редко. Вы должны знать!
Иногда они могут быть резкими – сказал – отрубил. Но это понятно, жизнь в мужском коллективе влияет. Поэтому если ваш муж что-то твердо решил, значит, так оно и будет.
Приготовьтесь к тому, что вам придется часто менять квартиры, города, школу ребенку, круг знакомых. К тому, что, возможно, вам иногда будет трудно найти работу по специальности, да и просто работу. Придется привыкнуть, что ваши дети будут, возможно, знакомиться со своим папой по фотографии, а при встречах немного стесняться и дичиться, пока маленькие. Да, и воспитание детей будет целиком на ваших плечах.
Существуют и плюсы. Во-первых, с вами будет мужественный мужчина, который всегда защитит вас, когда рядом.
Во-вторых, отлучки, ожидание и разлуки усиливают и подогревают страсть. Соскучиться и погрязнуть в рутине вы просто не успеете – какая там скука, если мужа вы видите редко, и поэтому при встречах стараетесь насытиться друг другом!
В-третьих, военные привыкли не только командовать, но и подчиняться. И если на службе он может быть суровым командиром, то дома вполне может быть послушным и исполнительным, отдав все домашнее управление в ваши руки. От вас потребуется только иллюзию, что главный в доме он, но на самом деле вы будете полноправной хозяйкой вашего очага.
В-четвертых, военные – достаточно самостоятельные мужчины. Они умеют готовить, убираться, самостоятельно делать ремонт квартиры и машины, пришить пуговицу и починить они тоже могут. И, надо сказать, в часы или дни отдыха они с удовольствием занимаются домашними делами.
Массовое расставание с холостяцкой жизнью у нас началось в конце 4-го курса военного училища. Были и единичные экземпляры, связавшие себя брачными узами на младших курсах. Их пренебрежительно звали женатиками. Конечно, отцы командиры легко и умело манипулировали зовом плоти молодых мужей, угрожая лишением их увольнения или назначением в наряд на выходные дни. Жалкое зрелище представляли они собой. Крепкими такие ранние браки назвать было нельзя. Как правило, молодым мамам хватало курсантских будней, а получив распределение к первому месту службы, их розовый мир стремительно разрушался о бытовые неустроенности и неурядицы. Одно дело стоять рядом с новоиспечённым лейтенантом, после проведения торжественной церемонии. Сапожки блестят, звёздочки на погонах горят. Красавец! Гусар! Удалец-молодец! И другое дело с чемоданом в руках, ехать за тридевять земель за мужем в неизвестность, в неустроенность, в бездну, в глухомань, в дыру. Это у него – есть такая профессия, а у неё-то что? Да только он и есть, сокол её ясный, вчерашний красавец, гусар, но как оказалось далеко не молодец. Потому что, был бы он удалым молодцом, то не отправили бы его служить на дальние рубежи нашей необъятной. Где посреди всей этой грязи, ни телефона тебе, ни связи. А как жить? Ни маме не позвонить, ни подругам поплакаться…. Да, что позвонить, сходить некуда, и шубу, подаренную на свадьбу, не перед кем носить. Первые дни службы кто где ютится, в ожидании жилья. Кто-то размещается прямо в солдатской казарме, за перегородочкой, да за занавесочкой. Кому-то каптёрку предложат – это вооще шикарно. После этого барак на четыре семьи покажется просто боярскими хоромами, да ещё с дровяным печным отоплением, привозной водой в бочке и уличным туалетом в пяти метрах от дома. Представьте зимой, молодой беременной маме, приспичило.
«Да ни за что, - скажет она, - на ведро присяду у печки и все дела». Нам с женой повезло. Нам на третий день службы предоставили отдельную однокомнатную квартиру, (подробнее об этом можно прочесть в этом же сборнике под названием «Распределение»). А через месяц пришёл контейнер с вещами, мебелью и домашней утварью. Контейнер помогли разгрузить ребята из разведбата. Нет не солдаты, а два офицера и прапорщик. Мы вместе служили в одной части и дружно жили на одной лестничной площадке. Трёхтонный контейнер был загружен под завязку. Мебель не самая новая, но для создания первоначального семейного уюта то, что надо. Самым тяжёлым оказался трёхстворчатый шкаф. Качественный, крепкий и прочный, сделанный по всем ГОСТам и стандартам советского мебельного производства. Как же мы упукались, маневрируя на узких площадках и затаскивая его на пятый этаж. Чуть позднее, когда у нас родился сын, мы, переезжая в двухкомнатную квартиру в соседнем подъезде, этот шкаф сперва спустили вниз, а потом подняли уже на четвёртый этаж. После этого я заявил, что больше никаких перемещений с этим шкафом делать не собираюсь. При увольнении мы так и поступили, продали всё, что можно было продать. Но тогда, в тот вечер всё расставлялось с такой трогательной заботой. Мы радовались обыкновенному журнальному столику с двумя креслами, маленькому холодильнику, проигрывателю с пластинками, который подарили нам на свадьбу друзья. Родители с такой же заботой и теплотой загружали весь этот скарб в контейнер, прокладывая и закрывая какими-то картонками мебельную полировку. Отец своими руками сделал переносной ящик под инструменты и укомплектовал его всем самым необходимым для текущего ремонта квартиры, для выполнения столярных и слесарных работ, не забыв даже паяльник, фазометр, разводной ключ, а также гвозди и шурупы. Не было тогда возможности купить хороший набор инструментов. У каждого что-то было своё, как правило, из водительского инструмента, прихватезированного с боевых машин. Мой набор выручил многих, практически отработав до полного износа. Первое, что сразу помогли собрать друзья-соседи это полуторную кровать. Две солдатские скрипучие пружинные кровати были тут же разобраны и погружены в дежурную машину для отправки в часть. Туда же загрузили и прикроватные тумбочки с матрасами и подушками. На этом наша «полуказарменная» семейная жизнь была закончена. Тут же с ребятами и отметили новоселье, выставив перед ними ящик алжирского красного полусухого вина. Вино чудом достал в городе, как бы выразился Аркадий Райкин: «Через завсклад, через директор-магазин….». Со спиртным, так же были проблемы в то время. Точнее сказать, его просто не продавали. Да и мы, молодые офицеры, особо от этого не страдали. Любили собираться под гитару. У каждого был свой репертуар, своя манера игры и исполнения. Тут же переписывались слова, аккорды и песня звучала в новой обработке. Иногда включали катушечный магнитофон и записывались целые «концерты». То же происходило и в нарядах по части, собираясь после отбоя в солдатских каптёрках. Для бойцов это было хоть каким-то развлечением, а я не мог им отказать. Все мы служили вдалеке от родного дома и проблемы были общими, как там мама, дождётся ли возвращения подруга, а кто-то уже был отцом и скучал по маленькой дочурке. Всё это и звучало в песнях и посвящалось нашим дорогим и любимым. Мы были в постоянной боевой готовности, а любимые наши в постоянном боевом ожидании. Мы в нарядах, караулах, на сборах разведчиков и полевых выходах. А они целыми днями одни, создавали уют, берегли тепло и покой семейного очага. Они ждали нас, и мы с радостью возвращались в ухоженные и вычищенные места гнездования. Перекусим, чмокнем, по спинке погладим, на ушко шепнём шу-шу-шу и бегом на службу. Ни одной жалобы за всё время службы я не услышал от своей жены. Как было у других семей, возможно не хуже, раз оставались служить со своими мужьями или другая причина была такого совместного проживания и терпения. Как-то уезжая на очередные сборы, я предложил жене записывать свои мысли и переживания. Порой не всё можно написать в письме родителям, а дневник он всё вытерпит. Выговоришься и легче станет. Это сейчас в соц.сетях что угодно можно выложить и кого угодно можно обложить, так сказать, снять гарнизонный стресс. А тогда «любимый» личный состав, нравоучения и наставления отцов - командиров, бытовая неустроенность, ненормированный рабочий день, - были ежедневной темой обсуждения за семейным ужином. Я высказывал наболевшую проблему, загружал её негативной информацией и опять уходил на службу. Это, как скинуть грязный комбез и переодеться во всё чистое. Ты ушёл, а жена осталась в вечных женских проблемах – стирка, глажка и готовка, плюс загруженная информацией от мужа. Только недавно я «рассекретил» её записи и решил опубликовать этот взгляд изнутри. Взгляд молодой жены офицера на жизнь в отдалённом гарнизоне….
«Уже полтора месяца мы на Дальнем Востоке, а такое ощущение, что уже целую вечность. Только сейчас поднялась рука над блокнотом, слишком много было новых впечатлений, нужно чтобы всё дождалось своего времени. Атмосфера способствует, рядом с гитарой Александр, но, к сожалению не мой, а Розенбаум, песня которого звучит из радиоприёмника. Целых семь дней не виделась с мужем, начала обводить в календаре дни, проведённые в одиночестве. Жутко и страшно от этого слова. Как у Райкина: «Народу много, а поговорить хорошему человеку не с кем». Всё моё общество – это мяукающая, царапающаяся Маха. Прошла суббота, заканчивается воскресенье и никакого полезного дела. Целый день ходила «гуляла» на балкон и вспоминала наш приезд: «Кошмарная, грязная, невыносимая езда на всех видах транспорта, которой не будет конца. И трёх часовое ожидание мужа под палящими лучами солнца на пыльной дороге рядом с вещами и полная неизвестность, но твёрдая уверенность в завтрашнем дне. Действительность превзошла все наши ожидания, через два дня въехали в свою «норку». Усталость прошла, осталось единственное желание сделать что-то, чтобы было чище, лучше, уютнее. Дружно преодолеваем тяготы и неустроенность быта. Сейчас живём ожиданием контейнера с вещами. Задумок по устройству своей «хаты» много, настаёт пора действовать. Недавно вспомнилась деревенька, куда попала по распределению, после окончания института. Одиноко стоящий дом, белоствольные берёзы под окном, поле с тропинкой и ожидание прихода людей, больных. Учительский дом помню до мелочей, банька, сирень под окном, скромная ветка сирени с счастливыми пятью лепестками, белые июньские ночи, завывающий ветер осенью и трескучие морозы зимой у раскалённых углей, девишники и разговоры ни о чём. Даже не верится, что больше этого нет, и сейчас у каждого своя жизнь. Как хорошо, что это всё было. Только по-настоящему испытав одиночество, можешь оценить радость общения, удовольствие от того, что ты кому-то нужен и необходим и от того, что ты не один. О работе писать не хочется, так как пока неизвестность, затыкаю дыры и выручаю в трудных ситуациях своих коллег. В больницу уезжаю рано утром и возвращаюсь, как получится. Всё зависит от количества больных, расписания автобуса и суточных дежурств. У Саши то же самое. Начальники везде одинаковые, прежде всего работа, а всё остальное - личные проблемы. А больные везде и всегда: добрые и озлобленные болезнями, весёлые и занудные, верящие и не доверяющие, молодые и надеющиеся ещё потянуть, но все ждущие помощь и исцеление. Что запомнилось, был китаец, общались через переводчика. Ушёл довольный. Как-то раз увидел меня на улице, узнал, совал в руку десятку. И ещё история: жили – были дед, бабка и собачка Жучка. Жучка заболела, повезли её лечиться, и дед врезался на машине в столб. У собачки оказалась неизлечимая болезнь, она сдохла. Бабулька решила продезинфицировать помещение после собачки, полила лизолу больше, чем нужно и с тяжёлым отравлением попала в реанимацию.… А в остальном, прекрасная Маркиза, всё хорошо, всё хорошо. Срочно нужно находить дело, иначе до следующей субботы не доживу. Вчера был прескверный день, а рядом только Маха, но даже она сочувствовала и лизала ресницы. До субботы осталось 5 дней, боже это целая вечность. Началась чёрная полоса. Главная неприятность это сообщение о конфликтах по службе у Саши. Со сборов вернулся переводчик, его срочно отправляют в командировку в Китай, он и сообщил мне про Сашу. После командировки собирается подавать рапорт на увольнение. Всю ночь не могла уснуть, да ещё у соседей до 3-х утра были пляски. С прескверным настроением поехала на работу. А там тоже неприятности: собрание с гл. врачом. Гл. врач потеряла всякое хорошее отношение с первого взгляда, обычная «базарная, до визга орущая, баба». А крик это признак бессилия. К власти большинство женщин допускать нельзя. Настроение испортилось ещё больше. Ушла с работы рано, заезжала в соседний гарнизон на почту, за документами на контейнер. Ждала около часа. Посылок ещё нет. Ничего делать не хочу, никого не хочу видеть и слышать. Хочу в лес, в глухомань, в ту самую деревеньку и чтобы кроме нас никого. Вечером была в гостях у других соседей. Молодая семья, пока без детей, служат второй год. Успокаивали меня, немножко просветили в вопросах гарнизонной жизни. Не ожидала, что моё подобное волнение и состояние они пережили год назад. По гороскопу у нас с Сашей наступили эмоционально напряжённые дни. Хочу, чтобы сейчас были шаги по лестнице, открылась дверь, и на пороге оказался Саша…. Но чуда произойти не может. Быстрее бы стало белеть на горизонте, а там и в первый наш совместный зимний отпуск….»
Дальнейшие записи жены обрываются, и больше она за время службы никогда не открывала этот дневник, и никому не жаловалась. Только спустя 26 лет, когда старший сын только-только ушёл служить в армию, а я находился в очередной, но уже в гражданской командировке, она почувствовала потребность высказаться и написала следующее:
«В кинематографе это называется – монтаж. Сложно изложить события за последние годы. Нужно это кому-то и будет ли нужно когда-то – неизвестно, просто пишу. 26 лет совместной жизни – счастливой, радостной, напряжённой, на грани кризиса, но вместе. 12 лет на Дальнем Востоке и чуть больше уже на гражданке. Много событий произошло, где было лучше, светлее, сложнее, трудно сейчас оценить. Разложить по полочкам не получится, да и не нужно. У нас семья и главное наше достижение – это два замечательных сына. В этом дневнике о них ни слова. Оба родились на Дальнем Востоке, в одном городе, в одном роддоме. Мальчишки наши самые родные половинки, хотя совершенно разные. Один зимний, другой летний. Писать стала из-за огромных перемен, которые мы сейчас переживаем. Старшего призвали на службу в армию….»
А тогда, 26 лет назад, молодая девчонка ещё не знала, как сложится её судьба офицерской жены. Тревог, забот и переживаний было не меньше. На нашей свадьбе друзья-курсанты, попросили зачитать придуманный кем-то устав жены офицера. Она встала и чётко и ясно, как текст военной присяги, произнесла его вслух.
Устав жены офицера
Общие положения
1. В семье офицера должна быть строгая дисциплина.
2. Муж обязан поддерживать её, руководствуясь положениями настоящего устава.
3. Для выполнения своего супружеского долга жена обязана находиться в постоянной боевой готовности.
Глава I
Статья 1
Женой офицера может быть особа женского пола, официально зарегистрированная органами государственной власти. Она должна удовлетворять следующим требованиям:
- быть красивой;
- аккуратной;
- преданной мужу;
- честной и правдивой.
Статья 2
Быть женой офицера – подвиг, который дано совершить не каждой женщине.
Статья 3
Жена никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах не должна позорить высокое звание жены офицера. Всегда должна помнить, что она на голову выше любой другой женщины.
Статья 4
Поведение и внешний вид её должны соответствовать её высокому званию.
Статья 5
Семейный очаг для жены офицера является священным, и осквернять его тягчайшее преступление.
Статья 6
Жене офицера запрещается идти на сближение, с каким бы то ни было лицом мужского пола, дабы не опозорить авторитет мужа.
Статья 7
Все желания мужа являются законом для жены и должны быть выполнены беспрекословно и в срок.
Глава II
Статья 1
Никто не имеет права целовать жену офицера, кроме родных.
Статья 2
Родными являются отец, мать, братья и сёстры. Тёща не является близким родственником со стороны жены офицера, но, при наличии детей у жены офицера, имеет право на внеочередное посещение её семьи, но за свой счёт.
Статья 3
Свой визит тёща должна согласовать заранее (при отсутствии мужа в длительной командировке свой визит может не согласовывать)
Статья 4
Жена офицера имеет право:
- на получение денежного довольствия в размере, установленном мужем;
- требовать от мужа регулярного посещения семьи в случае расположения части ближе трёх километров от дома;
- требовать от мужа сообщений о его месте пребывания.
Глава III
Статья 1
Общие обязанности.
Жена офицера обязана:
- в отсутствии мужа воздерживаться от посещения всякого рода увеселительных заведений (кинотеатров, клубов, дискотек и т.д.);
- дома и в отпуске окружать мужа заботой, теплом, лаской и не действовать на нервы;
- постоянно уведомлять мужа о своём здоровье и здоровье детей, о соблюдении внутреннего распорядка в семье в его отсутствие;
- уметь шить, стирать, готовить, ибо она несёт ответственность за внешний вид и здоровье мужа и его детей;
- по прибытии мужа домой не забывать, что надо остаться одним, поэтому гости не должны засиживаться допоздна;
- быть готовой угодить мужу в любое время года, дня и ночи;
- не скрывать огорчения при расставании и радости при встрече;
- всегда быть готовой к выдвижению и переносу семейного очага в любую точку земного шара.
Глава IV
Статья 1
Жена офицера – украшение семьи. Она лично несёт материальную и дисциплинарную ответственность за организацию и содержание семейного очага.
Статья 2
Жене офицера запрещается находиться вне расположения дислокации семейного очага без письменного или устного разрешения мужа.
Статья 3
Дети офицера – цветы и плоды его жизни. Именно они и являются ближайшими родственниками со стороны жены офицера.
Статья 4
Жена отвечает за рождение здорового ребёнка, столь необходимого в период отсутствия мужа, как напоминание о нём.
Статья 5
Внешний вид ребёнка должен быть безукоризненным и не давать повода для вопросов о непричастности мужа к его рождению.
Статья 6
О количестве детей жена имеет строгую договорённость с мужем.
Статья 7
Жена должна иметь в виду, что рождение ребёнка мужского пола не только способствует продолжению рода, но так же является сильнейшим укреплением и пополнением в интересах обороноспособности нашей страны.
Глава V
Статья 1
Особые обязанности:
Жена офицера обязана:
- уметь точно рассчитать время прибытия мужа и возможности его манёвра по пути следования домой;
- немедленно докладывать мужу о всех происшествиях и нарушениях порядка в семье;
- будить мужа ночью в случае сбора, тревоги или пожара.
Статья 2
Обязанности по интендантской службе:
- знать и уметь приготовить любое блюдо мужу;
- уметь накрывать стол, который бы отличался от армейской столовой;
- иметь запас зелья, дабы не опозорить мужа и не поставить его в неловкое положение перед сослуживцами.
Глава VI
Статья 1
Поощрения, применяемые к жене офицера:
- объявление благодарности перед строем семьи;
- снятие ранее наложенного взыскания;
- награждение памятным подарком;
- внеочередное увольнение в гости к подруге;
- выделение дополнительных денежных средств на косметику;
- культпоход в кино, в театр, на выставку с мужем;
- письмо на родину с сообщением о достойном поведении.
Статья 2
Взыскания, налагаемые на жену офицера:
- замечание;
- выговор;
- строгий выговор;
- разговор по душам;
- домашний арест до 10 суток;
- непосещение семьи от одной недели до двух месяцев;
- крайняя мера – развод, настолько же крайне недопустимая.
Если же жена нарушит требования и положения настоящего Устава, то пусть её постигнет суровая кара советского закона, ненависть и презрение мужа и общества.
Вот так и покатилась наша дальнейшая жизнь строго по регламенту, изложенному в статьях утверждённого и зачитанного перед гостями устава жены офицера. С юмором, пониманием, заботой и уважением друг к другу. Сейчас хотят выплачивать пособие по безработице неработающим жёнам за жизнь в отдалённых гарнизонах. Идея хорошая, жаль не могу сказать, что своевременная. Как бы пригодилась эта помощь тем женщинам, которые, как декабристки пошли за своими мужьями и вместе с ними преодолевали все, выпавшие на их хрупкие плечи, трудности и невзгоды. А как мы, офицеры и прапорщики, без их присутствия, смогли бы ощущать свою причастность к защите своего Отечества, дома и семьи. А был период, когда годы, проведённые с супругом в отдалённых регионах, не хотели включать в общий трудовой стаж. Требовалось подтверждение, а правда, что жена не могла устроиться по специальности? Проходя службу на Дальнем Востоке, в таких городах, как Хабаровск, Владивосток или в таких малых с населением до 30000 человек, условия прохождения службы, быт, трудоустройство жён, не подлежали никакому сравнению с условиями жизни в отдалённом военном гарнизоне, военном городке, в укрепрайоне, на погранзаставе. Общей была льготная выслуга, которая давалась всем по-разному. Пот он и в армии разный бывает. У кого-то кабинетный, от избыточного веса и боязни потерять тёпленькое местечко, а у кого-то полевой, да рабочий с ежедневными водными от тех, у кого в ванной горячая вода течёт постоянно, да плита газовая бесперебойно работает. Но лучше пусть будет поздно, чем, как у нас. Подрастать стали новые современные девочки, будущие чьи-то жёны. Только пусть они любят всё тех же Алексеев Трофимовых, да Ванечек Варавв, главных героев фильма «Офицеры». Любите их девчонки, достойно, верно и честно, как Люба Трофимова. Не случайно открыт был памятник, главным героям этого фильма, перед зданием Минобороны в Москве. Этот замечательный образ офицеров и верной офицерской жены, надеюсь, навсегда будет служить ярким эталоном и образцом для подражания всем тем, кто связал свою жизнь с такой замечательной профессией. Хотел в конце привести небольшой отрывок из стихотворения Евгения Долматовского, да не удержался и….
Низко кланяюсь вам, офицерские жены.
В гарнизонах, на точках, вдали от Москвы,
Непреклонен устав и суровы законы,
По которым живете и служите вы.
Не случайно я выбрал сейчас выраженье:
Соответственно воинской службе мужей,
Ваша скромная жизнь - боевое служенье
На охране невидимых рубежей.
Все равно - лейтенантши вы иль генеральши,
Есть в спокойствии вашем тревоги печать.
Вам ложиться поздней,
подниматься всех раньше,
Ожидать и молчать, провожать и встречать.
На лице ни морщинки, а вас уж солдаты
Начинают не в шутку мамашами звать.
Зори в Мурманске, и на Курилах закаты,
Каракумский песок, белорусская гать.
Каждый раз - лишь сумеешь на месте обжиться,
Дети к школе привыкнут, взойдет огород,-
В предписанье у мужа - другая граница,
Командирские курсы иль дальний полет.
Ну, а если иначе - на долгие годы
Офицер остается все в том же полку,
На квартире казенной, средь дикой природы,
Сколько стоит вам нервов - не выдать тоску!
И не часто придет грузовая машина,
Чтобы в Дом офицера везти вас на бал.
Запах пудры и легкий шумок крепдешина -
Королевы вплывают в бревенчатый зал.
Низко кланяюсь вам, офицерские жены,
Это слово от сердца, поклон до земли,
Жизнь и верность в стальное кольцо обороны,
Как в цветочный венок, навсегда вы вплели.
Евгений Долматовский, (1960г.)
P.S. Через 30 лет после публикации этого стихотворения и мы с женой начали свою военную службу, а читаешь, как будто про нас это написано, про наш отдалённый военный гарнизон. Низкий вам всем поклон, Офицерские Жёны! С любовью, уважением и благодарностью!
