Праздники и события россии. Праздники россии

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство культуры РФ

Пермская государственная академия искусства и культуры

на тему: Праздничная культура

Введение

1. Праздничная культура

3. Масленичная обрядность

Список литературы

Введение

Мы, живем в интересное и сложное время, когда на многое начинаем смотреть по-иному, многое заново открываем или переоцениваем. Едва ли не в первую очередь это относится к нашему прошлому, которое оказывается, мы знаем очень поверхностно. Историю мыслим как сумму фактов, дат, имен, как линейную последовательность событий, интерпретируемых с сегодняшней точки зрения: культуру, какой бы то ни было, эпохи представляем по вершинам, шедеврам, высшим проявлениям умственной деятельности, техники, искусства.

1. Праздничная культура

В русском языке термин «праздник» происходит от прилагательного «праздный», означающего «не занятый», «праздное время»- период, когда не нужно работать, когда можно быть праздным (если речь идет о времени). B новом издании «Большой советской энциклопедии» смысл слова «праздник» раскрывается в статье - «праздничные дни » следующим образом: «Дни, посвященные выдающимся событиями или традиционным датам.

Итак, существует ряд определений понятия «праздник».(2 с.324)

Праздник семантически связан и со свободным временем, с определенным ритуалом, временем праздности, танцем, приемом, весельем и пиршеством. Он связан с религиозным культом и с важными датами истории народа и государства, с трудовым правом и организацией производства, с традициями социальных движений, с их стремлениями, лозунгами, торжествами и демонстрациями в определенные дни.

Как происхождение терминов, так и толкование их значения, которые дают нам современные словари и энциклопедии, вполне определенно указывают на то, что имеем дело со сложным, тысячелетия существующим в различных формах явлением культуры, характерным и для жизни обществ, известных нам лишь по страницам истории.

Праздник позволяет людям глубже понять смысл жизни, поэтому речь идет не о ценностях праздника - они всегда вторичны, преходящи, - а о ценностях, пронизывающих всю жизнь, которое в обычное время по необходимости как бы скрыты от большинства людей и которые в особое время, в период праздника, всегда проявляются, подтверждаются и актуализируются. Весь прошедший опыт истории человеческой культуры подтверждает, что потребность в празднике в жизни общества всеобщей и постоянной, при всей изменчивости форм празднования. Для того, чтобы проникнуть в суть искусства, необходимо не только проанализировать, их как явление сегодняшней действительности, но и знать этапы становления и развития.

Термин «праздник» принадлежит к словарному фонду повседневной речи и часто употребляется. Понимание значения слова «праздник» в народной культуре достаточно широко, однако можно выделить несколько смысловых полей, с единой доминантой в каждом из них.

Во-первых, одна из особенностей и признаков праздника определяется самой этимологией слова «праздник» (от слова праздный, то есть «незанятый»). Словарь Даля толкует термин «праздник» от прилагательного «праздный», означающего «незанятый», «пустой», «порожний» (если речь идет о месте). Интересен также ряд значений слова праздновать: очень часто оно употребляется не только в значении «отмечать праздник», «не работать по случаю праздника», но и в более широком смысле как «отдыхать». Так Даль указывает, что праздновать значит «быть праздным, или не делать, не работать». Очевидно, что одной из доминант праздника является праздность, отказ от работы.(1.с.87)

Во-вторых, смысловое поле праздника связано с идеей обязательного застолья. У В.И. Даля праздновать что-то или чему-то - «совершать празднество, отправлять праздник». Достаточно прочно понятие праздника увязывается в народном сознании с идеей гостевания. Также следует отметить семантическую связь понятия праздник с обильным употреблением алкогольных напитков. Последние явно считаются едва ли не обязательными атрибутами настоящего праздника, что особенно ярко отразилось в пословицах («Без вина не праздник», «Кто празднику рад, тот до свету пьян», «Праздник любить, так и пивцо варить» и т.д.).Характерно, и существование несколько выражений, устойчиво связывающих празднование с пьянством (допраздновать до утра, пропраздновать всю ночь) (1.с. 88).

Итак, очевидно, что основными составляющими праздника являются ритуальное застолье с гостеванием и обильной выпивкой, безделье, отказ от работы. Однако не любое безделье с застольем может считаться праздником.

В-третьих, празднуют всегда «что-то или чему-то», то есть в народной культуре не возможен праздник без повода. Это обязательный компонент праздника. Так как народный календарь был тесно связан с православным церковным календарем, то большинство народных праздников приурочено как раз к праздникам церковным. При этом следует учитывать, что носители традиции крайне редко определяют праздник как церковное мероприятие.

Таким образом, традиционный, народный праздник семантически связан и со свободным временем, временем праздности, отдыха, и с радостью, весельем, с определенным ритуалом, танцем, приемом, пиршеством, потреблением, растратами. Уместно отметить, что праздничные традиции, их состав, идейная направленность, характер бытования, способы проведения в целом отражают уровень развития материальной и духовной культуры народа и в то же время содержат богатый и разнообразный исторический опыт, накопленный за многие века их существования.

2. Праздничная культура в советское время

Праздничная культура Советского Союза XX века представляет

собой уникальное явление. Она - важный элемент социалистического общества, способствующая коммунистическому воспитанию. Институт праздника, удовлетворяющий устойчивые человеческие потребности, сохранен, но праздник ориентирован на новые идейные ценности, ценности социалистического общества. Это, прежде всего, коллективизм, верность идеям партии, интернационализм, подчиненность личного общественному. Участие в праздниках - моральная обязанность каждого члена общества, форма политической идентификации, долг, вытекающий из непосредственного участия в празднующей группе. Если первые три десятилетия существования советская праздничная культура проходила этап становления, во время которого она замещала, вытесняла прежние праздничные традиции (как религиозные, так и светские), то со сменой двух поколений система праздников сложилась полностью, она перестала вызывать отторжение у большинства населения. За годы существования советской власти в стране была создана уникальная праздничная культура, неповторимая по самобытности, разнообразная, призванная формировать и укреплять ценности строителей коммунизма, успешно решать задачи коммунистического воспитания.

В эпохи радикальной трансформации общества праздники становятся эффективным средством формирования нового мышления.

Сегодня, когда праздничная культура современной России находится в стадии становления, а её мировоззренческая основа недостаточно ясна, необходимо изучать опыт праздничного календаря советского периода.

Ведь праздничная культура любого государства напрямую связана с культурной самоидентификацией, для которой характерна, в том числе, и актуализация прошлого, опора на опыт предшествующих поколений.

2. Масленичная обрядность

«Зимний период народного календаря» посвящен одному из самых продолжительных периодов года. Поэтапность сезонных изменений в природе, а также мифологические аспекты осмысления этого важного в годовом цикле переходного времени (от летнего к зимнему полугодию и наоборот) делают условными границы начала и завершения зимы, позволяют выделять особые «переходные» периоды осенне-зимнего и зимне-весеннего.

Основные элементы Масленицы по-разному реализованы в локальных традициях, однако масленичная обрядность в целом выступает как единый комплекс, для каждого ареала проживания русских были отмечены все основные ее элементы катание с гор, катание на конях, масленичное ряженье, масленичный стол, обычаи с молодоженами, проводы праздника. Описанию основных компонентов в структуре праздничного цикла предшествует анализ его символики. Например, раскрывается символика масла, ставшего основным обрядовым блюдом, сопровождавшее в название праздника. (3.с.160)

Масленица персонифицировалась не только в виде широко распространенной фигуры - женщина со сковородником или метлой.Она изображалась в виде мужика, соломенного чучела (а то и двух чучел, с мужскими и женскими чертами).

Нередко термин «масленица» переносился на обрядовые блюда, на тех, кто ходит ряженым, а то и на масленичный поезд. Богато представлена в масленичных обрядах символика обработки льна и прядения. Народные гуляния на Масленой всегда имели свою внутреннюю обрядовую структуру. Одним из наиболее характерных элементов масленичного гуляния было катание на конях и катания с гор. Масленичное ряженье редко было самостоятельным и обычно дополняло праздничные игры, катание молодых, проводы Масленицы, было не «страшным», а комическим.

Особым видом масленичного ряженья были процессии ряженых на санях. Масленичные обычаи с молодоженами были известны в Прикамье в разных формах чествование и катание молодых, гостевание и угощение у молодых, осуждение неженатой молодежи, приуроченность к Масленице последнего этапа свадебного обряда - хлибен Посещать молодых молодафью целовать было принято в субботу или воскресенье масленичной недели; как правило, молодая должна была угостить пришедших пивом. (3.с.175)

Чаще всего именно во время Масленицы недавно женившийся ехал на хлебины - обычно с подарком теще.С этими же обычаями связана традиция гостевания зятя у тещи «на блинах».

Наиболее полно обрядовая сторона Масленицы проявлялась в праздновании последнего дня - Прощеное воскресенье, Прощальная Масленка, Целовник, Человник, Соловник.Кроме сжигания чучела или соломы, соломенного снопа полагалось ломать катушки и даже разбивать лотки, на которых катались. Вариантом проводов Масленицы было сжигание антропоморфного чучела. Иногда масленичное чучело не сжигали, а топили в

Реке. Проводы Масленицы заключались и в сжигании большого вороха соломы на горке-катушке.

Действия Чистого понедельника, Чистой Масленки можно считать завершением масленичной обрядности. К Чистому понедельнику приурочивались в ряде мест последние проводы Масленицы, те действия, которые обычно совершали в воскресение Чистый понедельник - начало нового календарного цикла, Великого поста - считался также переходным временем, некоторые ритуалы имели очистительное и прогностическое значение. праздничный советский масленица обрядность

Продолжительный зимний период народного календаря осмысляется как перерыв в хозяйственных работах, природных процессах, в то же время он сохраняет прогностическое и продуцирующее значение для всего года. Многие ритуальные действия святочной и масленичной обрядности призваны обеспечить благополучие на весь предстоящий год.

Обрядность зимы, как и других периодов года, связана с осмыслением всех основных циклов социального, природного, животноводческого, земледельческого. Значительное место в этом периоде отведено социальным коммуникациям, раскрывающимся в брачных ритуалах и свадебных периодах этого времени, а также взаимодействию мира человеческого и потустороннего, более всего реализовавшегося в представлениях святочного периода. Масленичный же период календарно и может быть соотносим с зимним временем, но семантика и символика многих ритуалов Масленицы связана с весенними праздниками, подготовкой к новому природному и хозяйственному циклу.

Структура народного календаря русских Пермского края, а также большая часть относящихся к нему обычаев, обрядов и праздников свидетельствует об их единстве на всей территории региона, что позволяет говорить о специфике именно пермского комплекса календарной обрядности. В то же время локальные традиции показывают многообразие и много вариантность календарной обрядности Пермского Прикамья, что обусловлено действием целой группы факторов - исторической спецификой освоения Пермского края русскими, особенностью адаптации переселенческих традиций к новым природно-климатическим, социально-экономическим и этнокультурным реалиям, сложным социальным, конфессиональным составом его населения, влиянием, которое оказало на пермские традиции иноэтническое окружение.

Список литературы

1. Бенифанд А.В. Праздник. Сущность, история, современность. СПб.: Изд. СПбГУ, 1996.

2. Забылин М. Русский народ: обычаи, обряды, предания, суеверия. -М.: Русская книга,1996.-496 с.

3. Иванов В. О веселом ремесле и умном веселии // Декоративное искусство СССР. 1990. № 6.

4. Кац И.М. Праздники //Большая советская энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1976.

5. Масленица в Прикамье (конец XIX -первая половина XX в.) -Подюков И.А., Черных А.В.-Пермь, 2004.-60 с.

6. Некрылова А.Ф. Круглый год. Русский земледельческий календарь.-М.: Правда, 1989.-496 с.

7. Русский праздник.Праздники и обряды народного земледельческого календаря (Иллюстрированная энциклопедия)/ Авт.: Баранова О.Г.,Зимина Т.А. и др.-СПб.: Искусство-СПБ, 2001.-672 с.

8.Черных А.В. Традиционный календарь народов Прикамья в конце XIX-начале XX в.(по материалам южных районов Пермской области).-Пермь: Изд-во Перм.ун-та, 2002.-260 с.

9. Черных А.В. Русский народный календарь в Прикамье.Праздники и обряды конца XIX-середины XX в.Ч.II.Зима.- Пермь.: Изд. Пушка,2008.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Значение праздничного события (краткий анализ возникновения и развития традиций празднования). Региональные особенности основных отличий праздничной традиции в России. Традиционное содержание праздника. Значение событий, положенных в основу праздников.

реферат , добавлен 12.05.2009


Теоретический анализ особенностей и эволюции русской свадебной обрядности. Исторический обзор русских свадебных традиций: их происхождение и влияние других народностей на этот процесс. Характеристика свадебных обрядов, обычаев, суеверий. Обряд венчания.

курсовая работа , добавлен 01.06.2010


курсовая работа , добавлен 08.12.2013


Характерные особенности и тенденции культуры Китая, отображение поэтичной космогонической картины мира, этических норм, разветвленной и стройной системы государственности, сохранение традиций, обычаев и ритуалов. Строительство Великой стены и его роль.

реферат , добавлен 28.06.2010


Особенности формирования праздничной обрядности после Октябрьской революции. Основные инструменты влияния партии на массы. Использование средств массовой информации для донесения идеологических идеей до общественности. Принципы антирелигиозной политики.

магистерская работа , добавлен 14.11.2017


Праздничная культура как объект антропологического знания. Анализ традиционной русской праздничной культуры, выявление значения детского праздника в русской культуре. Современные календарные обычаи и обряды народа как важные условия социального бытия.

курсовая работа , добавлен 28.11.2012


Исследование культура быта бурятского этноса, коренного населения Сибири. Основные виды хозяйственной деятельности бурят. Анализ представлений бурят о пространстве, его отражение в фольклоре, сказке. Описания традиционных праздников, обычаев и обрядов.

статья , добавлен 20.08.2013


Определение арабской культуры как составной части мировой цивилизации. Естественное стремление к философскому осмыслению культурных традиций народов мусульманского Востока. Исследование религии, быта и обычаев, искусства и науки Арабского Востока.

реферат , добавлен 11.10.2011


Анализ картины мира и исторической системы ценностей народов Южной и Северной Осетии. Характеристика религиозных символов, обычаев, фольклорных традиций и обрядов осетинского народа. Изучение особенностей устного народного творчества нартского эпоса.

реферат , добавлен 12.05.2011


Определение понятия традиции, рассмотрение ее роли в образовании народной культуры. Подробное изучение семейных традиций и обрядов русского народа. Исследование связи календарных праздников с важными событиями в жизни современного русского человека.

Шемякин Яков Георгиевич, доктор исторических наук

Аннотация

Курс по выбору «Праздник как историко-культурный феномен: мир идеала и реальность власти» посвящен изучению феномена праздника, который рассматривается, в соответствии с программным положением М.М. Бахтина, как «очень важная первичная форма человеческой культуры» (Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. – Л., 1965, с. 11). В последние десятилетия ХХ – начале ХХI вв. «праздничная» культура оказалась в фокусе внимания мировой научной и философской мысли, стала одной из ключевых тем как культурологических, так и исторических исследований. Это прямо обусловлено осознанием многими представителями научного сообщества того обстоятельства, что праздник играет чрезвычайно важную роль как в функционировании любой из локальных человеческих культур, так и в их мировом диалоге.

Цели и задачи курса

Цель спецкурса – дать студентам цельное представление о феномене праздника, его роли в социокультурной системе. Задачи спецкурса: выявить общие, свойственные всем традициям, универсальные черты данного феномена; рассмотреть основные стадии исторической эволюции «праздничной» культуры; проанализировать ее особенности в различных типах цивилизаций, уделив при этом основное внимание карнавалу и карнавализованным формам; сопоставить в этом контексте латиноамериканские, западноевропейские, испанские и российские разновидности «праздничной» культуры; способствовать тем самым развитию аналитического мышления и выработке у студентов умения творчески подходить к исследуемой теме. Особенность данного спецкурса – в том, что его тематика позволяет убедительно проиллюстрировать ряд ключевых вопросов истории культуры множеством ярких примеров.

Структура курса

Курс построен в соответствии с проблемно-тематическим и хронологическим принципами. Содержание спецкурса разделяется на четыре темы:

1) Праздник как феномен культуры. Общая характеристика.

2) Основные стадии исторической эволюции «праздничной» культуры.

3) Особенности праздника в различных типах цивилизаций. «Праздничная»

культура в «классических» и в «пограничных» цивилизациях.

4) Карнавал и карнавализованные формы культуры в сравнительно-историчес-

ком контексте: Латинская Америка – Россия – Испания – Западная Европа.

Формы контроля:

1. Устный текущий опрос.

2. Реферат.

3. Диф.зачет.

Содержание курса

Тема 1 . Праздник как феномен культуры. Общая характеристика

Место праздника в системе культуры

Праздник как важнейшая «первичная форма человеческой культуры» (М.М. Бахтин). Специфика праздника как феномена культуры: в нем в максимальной степени отражаются и универсальные черты, и особенности различных типов цивилизаций, и неповторимая специфика той или иной социокультурной общности. Значение праздника как важнейшего элемента любой цивилизационной системы определяется в первую очередь тем, что он представляет собой один из главных механизмов, посредством которых осуществляется действие такого ключевого по своей важности социального интегратора, как система ценностей. В основе формируемой в том или ином культурно-цивилизационном контексте системы ценностных ориентаций и предпочтений лежит избранный определенной социокультурной макрообщностью способ решения фундаментальных проблем – противоречий человеческого существования: между мирской и сакральной сферами бытия, человеком и природой, индивидом и обществом, традиционной и инновационной сторонами культуры. Центральное место занимает проблема соотношения мирской и сакральной сфер человеческой экзистенции. Праздник – совершенно особый период непосредственного интенсивного контакта данных сфер, противоположный в этом смысле будням, когда подобного прямого контакта не наблюдается. Причем это относится ко всякому празднику, в том числе, казалось бы, сугубо светскому или даже семейному, ограниченному интимным кругом близких людей. На эту особенность праздника как феномена культуры обращали внимание многие мыслители и исследователи (Э. Дюркгейм, М. Элиаде и др.).

Именно потому, что он является периодом непосредственного интенсивного контакта мирской и сакральной сфер, всякий праздник, в конечном счете, утверждает принцип соответствия ритмов жизни человека и общества ритмам космоса, обеспечивая такой утверждение совокупностью обрядово-символических действий. Тем самым человек делает основополагающий ценностный выбор – в пользу порядка, смысла, в конечном счете – жизни, творческого начала мироздания и, соответственно, против хаоса, распада, смерти, энтропии. Мысль о том, что «утверждение жизни» является одним из наиболее существенных моментов «праздничного события» (Х.Кокс) подчеркивалась многими видными исследователями, как зарубежными, так и отечественными (М. Элиаде, Х. Кокс, А.И. Мазаев и др.).

В силу того, что праздник утверждает принцип ритма (точнее, соответствия ритмов человека, общества и космоса), его становление как особого феномена культуры неразрывно связано с формированием представления о времени и тем самым с появлением календаря. Как отмечал, в частности, известный польский ученый К. Жигульский, «счет времени, одно из величайших достижений человеческой культуры, – календарь – везде в своих истоках выступает как форма упорядочения, закрепления, заблаговременного исчисления праздничных дней и периодов» (К. Жигульский. Праздник и культура. Праздники старые и новые. Размышления социолога. – М., 1985, с. 58).

Появление календаря было связано с осознанием того обстоятельства, что поток времени неоднороден по структуре, в нем выделяются некие узловые точки, соответствующие переходу от одной стадии эволюции природы (цикл времен года) или общества к другой. Говоря словами Бахтина, «…празднества на всех этапах своего исторического развития были связаны с крупными, переломными моментами в жизни природы, общества и человека» (М. Бахтин. Указ. соч., с. 12).

Утверждая принцип соответствия ритмов, праздник тем самым утверждает и принцип гармонии во всех сферах человеческой экзистенции. Он всегда, так или иначе, соотносится с миром идеала, с представлением о существовании некоего совершенного измерения бытия, качественно отличного от обычной будничной действительности, приобщиться к которому можно только посредством участия в празднике. Последний оказывается в результате неразрывно связан с утопией. Есть все основания говорить об утопической константе как отличительной черте праздничной культуры. Об этой черте писали практически все, кто занимался проблемой праздника, начиная с Бахтина.

«Временный выход в утопический мир» (М. Бахтин) в период праздника связан еще с одной его характерной чертой: временным отказом от принятых в том или ином обществе норм поведения, «переворачиванием» господствующих социальных отношений и иерархий. Многие известные и знаменитые исследователи праздничной культуры (М. Бахтин, М. Элиаде, О. Пас, Х. Кокс и др.) подчеркивали, что праздник – это совершенно особое состояние человеческого мира, связанное с выходом за пределы существующего социокультурного порядка, когда культура отрицает ею же самой санкционированные нормы и ценности. По яркому определению О. Паса, это – «нырок в хаос, в саму стихию жизни», когда «общество высвобождается из навязанных норм, смеется над своими богами, началами и законами – короче, упраздняет само себя». (О. Пас. Поэзия, Критика, Эротика. – М., 1996, с. 25).

Однако утопическая константа – лишь одна сторона праздничной культуры. Есть и другая, во многом ей противоречащая: «соседство с властью». Так, отечественный исследователь А.И. Мазаев обращал внимание на то, что аппарат религиозной и светской власти обычно «оказывается размещенным примерно в тех же местах, что и праздник – на сакральном участке» (А.И. Мазаев. Праздник как социально-художественное явление. – М., 1978, с. 71). Для власть предержащих везде и на всех этапах истории типично самое пристальное внимание к феномену праздника, стремление поставить его под свой полный контроль, добиться посредством праздника тотальной регламентации всех сторон жизни человека и общества. В силу того, что праздник – важнейшая часть механизма социальной интеграции, он неизбежно оказывается включен в существующую систему власти.

Таким образом, праздник оказывается «внутренне антиномичен» (А.И. Мазаев. Указ. соч., с. 31): с одной стороны, он сопричастен миру идеала, утопии, утверждает принцип гармонии; с другой – является важнейшим элементом и стабилизирующим фактором наличествующей системы власти.

Основные функции праздника в системе культуры

Глубокая внутренняя противоречивость праздника находит свое отражение также в том, что он выполняет в социокультурной системе две важнейшие, противоречащие друг другу и в то же время теснейшим образом взаимосвязанные функции: ритуально-партисипативную (в которой проявляются социально-интегративные потенции праздника) и ритуально-смеховую (в которой находит свое отражение игровое, гротескно-смеховое начало праздничной культуры). Различные виды праздников в разные эпохи в тех или иных культурах характеризуются различным соотношением выделенных функций: преобладание той или другой определяет историческое «лицо» праздника.

В принципе праздники могут быть классифицированы по различным признакам. В основу их классификации в данном спецкурсе положен функциональный критерий, а именно – соотношение между ритуально-партисипативной и ритуально-смеховой функциями. Преобладание той или иной определяет принадлежность к партисипативному или ритуально-смеховому типу. Классический пример праздников первого типа – религиозные, начиная от празднования Нового года в древнем Вавилоне до христианского Рождества, второго – карнавал: от римских сатурналий до латиноамериканского карнавала.

Отличительная черта партисипативных праздников – преобладание настроения, которое может быть охарактеризовано как «прочувствованная серьезность». Такого рода психологический настрой обусловлен чувством приобщения к высшим ценностям, сопричастности ритмам космоса. Подобное переживание связано с глубокой радостью, однако, это особая «священная» радость, отнюдь не развлечение. Хотя момент развлечения наличествует и здесь, не он определяет основную тональность праздника.

В карнавале картина в целом прямо противоположна – доминирует смеховое начало. Однако необходимо иметь в виду, что «карнавальный» смех также носит ритуальный характер, «в нем – в существенно переосмысленной форме – … еще живо ритуальное осмеяние божества древнейших смеховых обрядов» (М. Бахтин. Указ. соч., с. 15,16).

В силу самого своего характера партисипативный тип, как правило, в гораздо большей мере институциолизирован, в то время как в ритуально-смеховой разновидности значительно ярче проявляется та черта праздничной культуры, которая связана с «переворачиванием» устоявшегося порядка, временным нарушением принятых норм, свободой от господствующих ценностей.

Следует особо подчеркнуть, что речь идет именно о преобладании одной из функций: праздников, целиком сводящихся либо к ритуально-партисипативному, либо к ритуально-смеховому началу, почти не встречается. Как правило, даже при доминировании одной из сторон вторая все-таки продолжает присутствовать. При этом ритуально-смеховая и ритуально-партисипативная функции могут быть либо сближены, либо разведены, либо могут противостоять друг другу в рамках той или иной разновидности праздничной культуры.

Праздник и смех

При всей значимости иных составляющих данной культуры следует все же подчеркнуть, что совершенно особую, ключевую роль в ней играет такое культурно-психологическое явление, как смех. Это прямо обусловлено тем обстоятельством, что «зона смеха» в человеческом сообществе становится зоной контакта. Тут объединяется противоречащее и несовместимое, оживает как связь» (М. Бахтин. Указ. соч., с. 533). Как показывает опыт истории, смех является одним из решающих факторов, способствующих преодолению громадных зачастую духовных дистанций между первоначально чуждыми друг другу цивилизационными традициями. Причем наиболее велика роль смеха в той разновидности праздника, которая характеризуется доминантой ритуально-смеховой функции – в карнавале. Названное обстоятельство обусловливает весьма существенное значение праздника вообще и карнавала в особенности в мировом диалоге культур.

Праздник и традиция

Функции праздника как интегратора и стабилизатора общественной системы непосредственно связаны с тем обстоятельством, что он является важнейшим элементом механизма традиции, играет огромную роль в деле сохранения и передачи от поколения к поколению социально значимой информации относительно главных ценностных ориентаций и норм поведения. В силу этого праздник всегда выступает как чрезвычайно важный фактор социализации: именно через участие в праздничных церемониях и обрядах во всех культурах происходит первичное приобщение к принятым в том или ином обществе нормам и ценностям.

Специфика соотношения социального и индивидуального в праздничной культуре

Праздник как особое состояние культурной системы характеризуется вполне определенным соотношением между личностью и обществом, индивидом и коллективом: социальное начало в празднике довлеет над индивидуальным. Многие виды человеческой деятельности можно с успехом осуществлять в одиночестве, но праздновать – никогда. Как писал, выражая общую точку зрения исследователей данного феномена, К. Жигульский, «праздник и празднования… всегда требуют присутствия, участия других людей, являются совместным действием, общим переживанием (К. Жигульский. Указ. соч., с. 21).

Праздник как социально-эстетическое явление

Праздник повсюду выполняет еще и специфическую социально-эстетическую функцию. «В сфере праздника зарождается эстетическое сознание с его умением ценить красивое и культивировать воображение, а также ряд других способностей, в том числе способность радоваться и смеяться, которые объективируют себя поначалу в синкретических действованиях, где танец, музыка, драматическая игра, спортивное состязание и т.п. спаяны друг с другом и еще не претендуют на самостоятельное значение – в качестве видов искусства». (А.И. Мазаев. Указ. соч., с. 74). Но и впоследствии, выделившись из первоначально нерасчлененного синкретического целого, различные виды искусства продолжают оказывать воздействие на праздник и сами, в свою очередь, испытывают влияние праздничной стихии.

Тема 2 . Основные стадии исторической эволюции «праздничной» культуры

Способы моделирования времени и этапы эволюции «праздничной» культуры

Праздник присущ всем человеческим общностям – от первобытных до современных. Вместе с тем в развитии феномена праздника можно проследить определенную стадиальность. Есть основания говорить о той или иной степени развития праздничной культуры на различных этапах общественной эволюции. Так, «о появлении вполне определенных, приуроченных к точным датам праздников мы можем говорить только начиная с возникновения высоких культур», однако они «содержат в себе все элементы развлечений и увеселений, которые возникли стихийно еще в недрах первобытного общества…» (Ю. Липс. Происхождение вещей. Из истории культуры человечества. – М., 1954, с. 184).

Можно выделить две исторические макростадии в развитии праздника как особого культурного явления в зависимости от того, какой тип исторического времени воспроизводил и моделировал праздник.

Циклическая модель исторического времени – основа праздника на первой, самой длительной стадии его эволюции. Эта ситуация полностью соответствовала господству циклической формы социального движения в подавляющем большинстве традиционных обществ. Праздничную культуру на этом этапе целиком определяет биокосмическая цикличность. Все праздники, начиная от первобытности и вплоть до возникновения религии ветхозаветных пророков Палестины, структурировались по одной и той же схеме, характерной для мифологического типа сознания и отношения к миру. Содержание и суть праздника состояли в приобщении к сакральному времени мифа, времени первотворения, «первопредметов и перводействий» (Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 1. – М., 1991, с. 252–253), когда богами или культурными героями творились вселенная и все ее составляющие. Это время – за пределами «обычного» времени человеческой жизни, фактически вне реального времени человеческой истории.

Совершенно новый тип праздничного сознания начал формироваться в древней Палестине и окончательно сложился с появлением на исторической арене христианства. Идея циклического времени была превзойдена, появилось представление о том, что время имело начало, и будет иметь конец, то есть, иными словами, возникла модель линейного времени. В христианстве эта модель оказалась теснейшим образом связана с идеей Боговоплощения. Исходя из того, что Бог воплотился, «принял исторически обусловленное человеческое существование… христианство по сравнению с другими религиями внесло новое содержание в понятие и само познание литургического времени, утверждая историчность личности Христа». Для верующего христианская «литургия разворачивается в некоем историческом времени, освященном воплощением Сына Божьего» (М. Элиаде. Священное и мирское. – М., 1994, с. 50, 73).

Возникновение на базе христианского типа сознания в процессе секуляризации в ХVIII–ХIХ вв. феномена светского праздника, не связанного непосредственно с церковным календарем и институтом церкви. Революционный праздник как особая разновидность светского праздника.

Праздник на современном этапе исторического развития

Формирование представлений об историческом времени с собственной, отличной от природы динамикой и ритмом, приведя к возникновению нового измерения праздничной культуры, отнюдь не привело к исчезновению того типа праздника, который был связан с биокосмической цикличностью: этот тип (прежде всего праздники, имеющие отношение к смене времен года) продолжал существовать и в дальнейшем – вплоть до наших дней.

Современная стадия развития праздника повсюду в мире характеризуется противоречивым сосуществованием его разновидностей, основанных соответственно на циклической и линейной моделях времени. Содержание первой детерминировано природно-космическими ритмами, определяющими жизнь тех человеческих сообществ, в которых значительную роль играет наследие архаики. Линейное же историческое время – это время христианских и современных светских праздников.

Изменение характера соотношения ритуально-партисипативной и ритуально-смеховой функций праздника по мере его исторической эволюции

Разные исторические стадии развития праздничной культуры характеризуются различным соотношением ритуально-смеховой и ритуально-партисипативной функций. В архаических культурах они максимально разведены, почти абсолютно преобладает «священная серьезность», поскольку любой архаический праздник воспроизводит сакральное время первотворения и тем самым является, прежде всего, актом партисипации к священному порядку мироздания (что, впрочем, не исключает и ритуального смеха как обязательного, пусть и не главного в данном случае элемента праздника). По мере исторической эволюции наблюдалась тенденция постепенного сближения ритуально-партисипативного и ритуально-смехового начал, которая достигает максимума в светских, в особенности революционных праздниках нового и новейшего времени.

Хотя праздник как особый культурный феномен в целом характеризуется преобладанием социального начала над индивидуальным, с наступлением «модерн-эпохи начинает наблюдаться новая универсальная тенденция: «раздвоение некогда единой праздничной культуры», которое характеризуется включением в содержание данной культуры «личного, индивидуалистического начала, ранее ей не свойственных, и в то же время утратой всенародной праздничности, распадом целостной чувственности». Своим результатом этот длительный процесс «имеет… на сегодняшний день, во-первых, полное огосударствление праздника, превращение его в официально-парадное торжество, и, во-вторых, обытовление праздника, или интимизацию его, что означает уход этой формы культуры в другую крайность, в сферу домашнего или интимно-группового быта» (А.И. Мазаев. Указ. соч., с. 103). Как заметил Ж. Дювинью, одни из наиболее известных французских авторов, писавших о феномене праздника, технические новинки 80-х гг. ХХ века, особенно видео, во многом способствовали увеличению значения «интимно-бытовой» сферы в праздничной культуре.

Нужно, однако, подчеркнуть, что процесс «раздвоения» праздника получил полное развитие лишь на Западе. Ни в одном из иных цивилизационных ареалов ни о полном огосударствлении, ни, тем более, о полной интимизации в сфере праздничной культуры говорить не приходится, хотя обе тенденции прослеживаются повсюду с той или иной степенью четкости.

Тема 3 . Особенности праздника в различных типах цивилизаций. «Праздничная» культура в «классических» и в «пограничных» цивилизациях

Цивилизации «классического» и «пограничного» типа: критерии различения

«Праздничная» культура существенно отличается в различных типах цивилизаций. В принципе цивилизации могут быть классифицированы по самым различным основаниям. В основе типологии цивилизаций, применяемой в данном спецкурсе – критерий соотношения принципов (начал) единства и многообразия.

Все цивилизации в той или иной мере неоднородны, состоят из самых разных элементов (культурных, этнических, языковых и т.п.) и вместе с тем любая из них являет собой целостность, единую при всем многообразии ее составляющих. Но соотношение единства и многообразия, гомогенности и гетерогенности коренным образом отличается в великих цивилизациях Востока и Запада, которые условно можно обозначить как «классические», и в цивилизационных общностях «пограничного» типа. Облик первых определяет начало целостности, Единое. Сюда относятся такие, возникшие на базе мировых религий социокультурные макрообщности («субэкумены» по определению Г.С. Померанца), как западно-христианская, южно-азиатская индо-буддийская, восточноазиатская конфуцианско-буддийская, исламская. Субэкумены имеют цельное основание – относительно монолитный религиозно-ценностный «фундамент». Подобная цельность духовной основы не означает единообразия: она может быть представлена различными многочисленными религиозными и мировоззренческими традициями. Однако в рамках каждой из субэкумен принадлежащие к ней многообразные традиции едины в подходе к решению ключевых проблем человеческого существования.

Специфику «пограничных» цивилизаций, в отличие от «классических», определяет доминанта многообразия, которое преобладает над единством. Последнее, впрочем, тоже вполне реально. Тем не менее, цельная относительно монолитная духовная основа в этом случае отсутствует, религиозно-цивилизационный фундамент состоит из нескольких качественно различных частей, связь между которыми крайне слаба либо вообще отсутствует. Вследствие этого вся цивилизационная конструкция крайне неустойчива. К числу цивилизаций «пограничного» типа исторически относились эллинистическая и византийская. Из реально существующих по сей день к такого рода цивилизационным общностям относятся иберо-европейская , балканская, российско-евразийская и латино-американская.

Преобладание многообразия над единством непосредственно обусловлено тем, что реальность «пограничных» цивилизаций – это реальность постоянного и крайне противоречивого взаимодействия качественно различных традиций и разделенных герменевтическими барьерами разностадиальных пластов исторического бытия народа. В этом случае не какая-то одна «Большая Идея» (которая может быть представлена во множестве вариантов), пронизывающая собой все, цементирующая многообразие составляющих цивилизацию элементов (этнических, культурных, языковых), а само взаимодействие разнородных начал выступает в качестве архетипа, лежащего в основе социокультурной системы. Архетип такого рода предстает в данном случае не как результат взаимодействия, ставший его инвариантным фактором, «отлитый» в определенные устойчивые символические формы, а как процесс взаимодействия.

Основные проявления специфики цивилизационного строя в праздничной культуре «классических» и «пограничных» цивилизаций

В «классических» цивилизациях исторический облик праздника определяет то самое начало единства, та самая «Большая Идея», которая пронизывает всю цивилизационную систему. В цивилизациях «пограничного» типа праздник, как и все сферы «пограничной» реальности, являет собой сложнейший узел взаимодействия разнородных традиций. В нем представлены все три основные разновидности подобного взаимодействия: противостояние, симбиоз и синтез культур. Примеры (см.: Я.Г. Шемякин. Европа и Латинская Америка: взаимодействие цивилизаций в контексте всемирной истории М., Наука, 2001).

Для «пограничных» и «классических» цивилизаций характерно принципиально различное соотношение систем взаимодействия (являющихся подсистемами цивилизационной макросистемы) «мирское-сакральное», «человек – природа», «индивид – социум», «традиция – инновация». В цивилизационном «пограничье» отсутствие монолитного духовно-ценностного фундамента неизбежно дает больший, чем в «классических» цивилизациях простор природным стихиям (как внутри, так и вне человека и общества). Наиболее яркой иллюстрацией здесь может служить буйство витальной стихии латиноамериканского праздника, прежде всего карнавала, являющего собой подлинный «праздник инстинктов» (А. Лундквист).

Со специфической ролью природного фактора в цивилизационных системах «пограничного» типа прямо связано то обстоятельство, что такого рода системы являют собой «воплощенное беспокойство границы» (Гегель) не только между различными по характеру цивилизационными традициями, но и между цивилизацией как особым способом человеческого бытия и варварством. Здесь налицо прямая параллель между феноменами цивилизационной «пограничности» и праздника в той его исторической ипостаси, в которой он предстает как «нырок в хаос» (О. Пас), являет собой период временного отказа от основ существующего социального порядка. Однако, если в условиях «классических» цивилизаций подобного рода временный беспорядок выступает как средство укрепления и обновления порядка, существующей нормативности, системы ценностей, т.е. того Единого, что цементирует фундамент цивилизации, то в цивилизационном «пограничье» ситуация иная.

Гораздо более значительная (по сравнению с «классическими» цивилизациями) роль хаоса в функционировании «пограничных» цивилизационных систем. «Пограничная» реальность как «хаокосмос» (В.Н. Ильин). В условиях «пограничных» цивилизаций в феномене праздника особенно сильно проявляется общая черта данного цивилизационного типа – постоянное балансирование на грани варварства. Причем праздник выступает как одна из основных форм, в рамках которых осуществляется подобное балансирование.

Прямое следствие наличия у каждой «классической» цивилизации единой религиозно-ценностной основы – онтологическое равновесие, благодаря которому на первый план в системе ценностей выдвигается идея меры. С особой силой эта тенденция проявилась в рамках того направления цивилизационного развития, которое представлено линией «античность – Европа». С понятием меры в западной традиции неразрывно связаны представления о норме, в которой воплощаются законы (управляющие, как миром природы, так и человеческим миром), а также о гармонии, возможной лишь в случае реализации принципов меры и нормы.

В «пограничных» цивилизациях доминирует совершенно иной подход к проблеме меры (и, соответственно, к понятиям нормы и гармонии), обусловленный отсутствием онтологического равновесия, которое, в свою очередь, обусловлено отсутствием монолитного религиозно-ценностного фундамента. В основе духовного строя «пограничных» общностей лежит идея постоянного перехода через грань меры как способа бытия, выхода за поставленные человеку пределы, представление о реальности «пограничной» цивилизации как о чем-то принципиально противоположном норме.

Поскольку праздник – это всегда выход за пределы существующих норм, и в данном случае налицо прямая структурная параллель между феноменами праздника и цивилизационной «пограничности».

Изоморфность структуры цивилизации «пограничного» типа празднику как особому историко-культурному феномену.

Противоречие «духа праздника» и «духа капитализма» (формальной рациональности). Столкновение в цивилизационном «пограничье» разных типов рациональности – формальной рациональности западного происхождения и характера и ценностной рациональности, основанной на местных цивилизационных традициях. Праздник в условиях «пограничных» цивилизаций как одна из главных арен данного столкновения.

Тема 4 . Карнавал и карнавализованные формы культуры в сравнительно-историческом контексте: Латинская Америка – Россия – Испания – Западная Европа

Праздничная культура «пограничных» цивилизаций планетарного масштаба: истоки существенных различий при сходстве основных структурных параметров

Место и роль «пограничных» цивилизаций планетарного масштаба – России и Латинской Америки – в мировой истории: в них с наибольшей силой проявились общие характеристики цивилизационного «пограничья», в том числе особое, ключевое значение праздничной культуры в условиях доминанты многообразия в социокультурной системе. «Карнавальное лицо» Латинской Америки в мировом диалоге культур. Контраст в этом плане с Россией: существенные различия праздничной культуры обеих «пограничных» цивилизаций планетарного масштаба, несмотря на идентичность ряда основополагающих структурных параметров. Причина: различная культурная феноменология, прежде всего –существенные различия в подходе к феномену праздника тех разновидностей христианства, которые составили наиболее значимую часть духовно-ценностной основы соответственно латиноамериканской и российской цивилизаций: католицизма и православия. Обусловленность данных различий фундаментальным несовпадением католической и православной картин мира.

Определяющая особенность католического мировоззрения: тенденция делить бытие «не надвое («свет» и «тьма»), а натрое: между горней областью сверхъестественного, благодатного и преисподней областью противоестественного до поры до времени живет по своим законам, хотя и под властью Бога, область естественного…

Русская духовность делит мир не на три, а на два – удел света и удел мрака… Божье и Антихристово подходят друг к другу вплотную, без всякой буферной территории между ними: все, что кажется землей и земным, – на самом деле или Рай, или Ад…» (С.С. Аверинцев. Византия и Русь: два типа духовности // Новый мир, 1988, № 9, с. 234–235).

Специфика статуса и функций карнавала в Западной Европе

Именно тенденцией «делить мир натрое» объясняются статус и главная функция карнавала в Западной Европе: временное – на вполне определенный календарный срок -переворачивание существующих социальных иерархий, социального «верха» и «низа», временная – на такой же срок – отмена господствующих ценностей и норм, строго дозированное допущение хаоса с целью «сбрасывания» накопившихся в социокультурной системе напряжений и тем самым – укрепления сущностной противоположности хаоса – порядка, воплощением которого выступал наличествующий социокультурный строй. В картине мира западного католицизма карнавал (как, впрочем, любой праздник) относится к сфере «естественного», собственно земного бытия. Две стороны карнавала в интерпретации М.М. Бахтина: ключевая значимость чувственного, телесного начала и в то же время – связь с высшими, сакральными смыслами.

Особенности отношения к смеху в российской цивилизационной традиции

В России стремление «делить мир надвое» («удел света» и «удел мрака», «Божье» и «Сатанинское») обусловило преобладание в православной духовности тенденции относить смеховое начало к «уделу мрака». Работы крупнейших отечественных ученых (А. Панченко, Ю. Лотман, Б. Успенский, С. Аверинцев), подтверждающие данный вывод.

Институт юродивых как одно из ярких проявлений специфики православного цивилизационного ареала. Византийские истоки отношения к смеху в русском православии.

Следствие оценки смеха и веселья как проявления греховной природы человека (либо вообще как выражения сатанинского начала): крайне неблагоприятные условия для развития в России того типа праздника, который характеризовался преобладанием «ритуально-смеховой» функции. Решительное исключение восточно-христианской ортодоксией смеха из сферы святости (а следовательно, учитывая тенденцию «делить мир надвое», отнесение его к сфере сатанинского) обусловило невозможность сколько-нибудь полного развития на Руси (а затем в России) карнавала. В то же время потребность в «ритуально-смеховом» начале была исключительно велика в силу самого характера российской цивилизации как «пограничной». Отсутствие онтологического равновесия в связи с разнородностью духовно-ценностной основы и, как следствие, постоянное балансирование цивилизационной системы на грани хаоса обусловили то обстоятельство, что названная потребность проявлялась в цивилизационном «пограничье» (и особенно в России) значительно сильнее, чем в великих «классических» цивилизациях Запада и Востока. Она пришла в российских условиях в явное противоречие с православной традицией византийского корня, относящей «смеховой» мир к «уделу мрака». Это создало крайне напряженную духовную ситуацию в формирующемся цивилизационном космосе Руси – России. Возникновение ситуации, которую лучше всего характеризует формулировка С.С. Аверинцева: «Смеяться, собственно, нельзя, но не смеяться – сил никаких нет» (С.С. Аверинцев. Собрание сочинений. Связь времен. – Киев, 2005, с. 363).

Разрешение указанного противоречия как одно из необходимых условий окончательного становления российской цивилизации. Попыткой такого разрешения стало возникновение особого культурного феномена, который может быть охарактеризован как «карнавализованные формы», то есть такие культурные формы, которые обладают определенными признаками и характеристиками карнавала, но не всей совокупностью подобных признаков и характеристик; такие формы выражают идею карнавала частично, не в полной мере. Сам факт появления таких форм и их сохранения в цивилизационном космосе России как свидетельство силы и глубины потребности в «ритуально-смеховом» начале.

Несводимость православного духовного наследия к мистико-аскетической традиции, для которой была в наибольшей степени характерна «антисмеховая» тенденция. Специфика отношения к смеху представителей кирилло-мефодиевской традиции и их отличия от господствовавшего в официальном православии мистико-аскетического направления.

Основные культурно-исторические факторы, способствовавшие сохранению и воспроизводству «смехового» мира Древней Руси: относительно терпимое (по сравнению с византийской ортодоксией) отношение к смеху (как одному из неотъемлемых проявлений «земной» человеческой реальности) сторонников кирилло-мефодиевской традиции; сохраняющиеся (несмотря на все попытки поддерживаемой государством официальной церкви их искоренить) живые языческо-мифологические корни русской культуры.

Символ и аллегория: особенности их соотношения в различных разновидностях карнавала и карнавализованных форм культуры

Отнесение карнавала и/или соответствующих ему культурных форм (как и всего «смехового» мира) к принципиально различным сферам бытия обусловливает и существенные различия в построении его знаковой системы. Символ и аллегория: содержание понятий и их соотношение (по Х.Г. Гадамеру). Понятие уровня символизации. Сопоставление в этом контексте латиноамериканских, западных и российских реалий. Более высокий по сравнению с Западом уровень символизации в цивилизационном «пограничье», в первую очередь – в «пограничных» цивилизациях планетарного масштаба – России и Латинской Америке. Причины: существенная роль архаических пластов культуры в цивилизационной системе и ярко выраженная антиномичность сознания и бытия.

Место, функция и общая стилистика испанского карнавала. Решающее воздействие общекатолической тенденции «делить бытие натрое» и, в связи с этим, отнесение карнавала к сфере «естественного». Общие черты и отличия по сравнению с классической моделью западноевропейского карнавала, исследованной Бахтиным главным образом на французских материалах. Результаты воздействия испанского карнавала на латиноамериканские разновидности этого культурного феномена: относительно более значительная, чем в России (но меньшая, чем на Западе) роль аллегории в знаковой системе культуры; высокий уровень театрализации при организации празднеств (в том числе и церковных).

Решающая роль Франциска Ассизского и его последователей в формировании во всем ареале католической культуры относительно терпимого отношения к смеховому началу (и, соответственно, к празднику в его карнавальных формах). Отсутствие каких-либо аналогов «францисканского переворота» (С.С. Аверинцев) в православном культурном ареале.

Наличие в русской культуре помимо ортодоксальной византийской традиции еще одного важного «фактора серьезности»: ритуальная «игра всерьез» в архаических праздничных обрядах (прежде всего святочных и масленичных), восходящих к восточно-славянскому языческо-мифологическому наследию.

Прямая связь «уровня серьезности» с уровнем символизации. Динамика изменения соотношения между символом и аллегорией в российской истории: от почти тотальной символизации духовного строя в эпоху Московской допетровской Руси к заметному увеличению значения аллегории в эпоху Петровских реформ и впоследствии в Санкт-Петербургской России, а затем – к новому резкому повышению уровня символизации в период революции и первые послереволюционные годы. Сохранение высокого в целом уровня символизации на протяжении основной части советского периода истории вплоть до 70-х гг. ХХ в. Новое снижение уровня символизации на рубеже ХХ–ХХI вв.

Латиноамериканский карнавал и карнавализованные формы русской культуры в контексте сравнения с западной моделью карнавала

Существенно меньшая, чем на Западе, роль рационального начала и, соответственно, существенно большая роль начала стихийного, прежде всего стихии человеческой чувственности, как следствие ключевого значения архаической составляющей культуры, а также высокая степень антиномичности – общие черты, как латиноамериканского карнавала, так и российских карнавализованных форм.

Именно потому, что карнавальный смех как стихия проявляет себя в регионе к югу от Рио-Гранде-дель-Норте и на просторах Северной Евразии с особой силой, особенно сильно выражено здесь и стремление власть предержащих поставить эту стихию под свой контроль.

Специфика соотношения рационального и стихийного начал в «пограничных» цивилизациях планетарного масштаба как решающий фактор изменения иерархии функций, выполняемых карнавалом и родственными ему формами в культурной системе: главной становится не функция стабилизации существующего социокультурного порядка через собственную противоположность – «дозированный» хаос, допускаемый (в строго определенных временных рамках) в период праздника. Из всех многочисленных ликов карнавала на первый план и в латиноамериканском, и в российском контексте выступает один: ритуал перехода. Соответственно, функция обеспечения условий перехода становится основной.

Однако содержание процесса перехода в России и в Латинской Америке существенно отличается. В латиноамериканском случае речь идет о творении новой культурной реальности в результате и в процессе взаимодействия разнородных начал и традиций; т.е. о становлении новой цивилизации.

Карнавализованные формы культуры в российской истории: основные разновидности

Анализ российских реалий приводит к выводу о существовании в России двух качественно различных разновидностей карнавализованных форм, каждой из которых соответствует свой тип ритуала перехода. К первой из них можно отнести такие органически выросшие из местной почвы, прямо и непосредственно связанные с аграрно-календарным циклом праздники, как святки и масленица. В них в наибольшей степени воплотился опыт взаимодействия дохристианских и христианских пластов, наиболее ясно видны архаические корни. Это, как отмечали многие исследователи, действительно народные праздники, выполнявшие в России, в том числе и компенсаторную функцию определенного противовеса гипертрофии государства. Выступая как ритуалы перехода от зимы к весне (и – в связи с этим – постоянного циклического обновления жизни) святки и масленица на протяжении многих веков играли роль мощного жизнеутверждающего фактора в отечественной культуре и в жизни русского народа.

Сущность второй из основных карнавализованных форм, просматривающихся в истории России, лучше всего выражает термин «карнавалы власти». Главное содержание данного феномена: власть узурпирует карнавальную символику, язык, способы поведения и самовыражения с целью установления тотального контроля над обществом в условиях перехода от одного этапа цивилизационного развития к другому. Как подчеркивал Н.А. Бердяев (а вслед за ним и многие другие авторы), в условиях России подобный переход неизменно приобретал характер кардинальной ломки сложившегося социокультурного строя, которая вела к обрыву линии исторической преемственности. В подобной ситуации власть использовала смех и связанные с ним карнавальные формы в качестве орудия дискредитации старого порядка и его сторонников и утверждения новой модели человеческого общежития, навязываемой сверху в качестве общеобязательной.

Примеры «карнавалов власти» в русской истории: деятельность и поведение Ивана Грозного, «реформа веселья» Петра I, сталинский «карнавал власти». Наличие аналогичных по сути явлений и в других культурных средах (прежде всего в Латинской Америке). Однако в российской истории феномен «карнавалов власти» проявился с наибольшей силой и ясностью.

Вопросы к зачету

1. Место праздника в системе культуры.
2. Ритуально-партисипативная функция праздника.
3. Ритуально-смеховая функция праздника.
4. Основные исторические стадии развития «праздничной» культуры.
5. Символ и аллегория: их соотношение в различных видах праздника.
6. Утопическая константа «праздничной» культуры.
7. Праздник и власть.
8. Особенности праздника в великих «классических» цивилизациях.
9. Специфика «праздничной» культуры в цивилизациях «пограничного» типа.
10. «Классическая» модель западноевропейского карнавала (по М.М. Бахтину).
11. Латиноамериканский карнавал: основные характеристики.
12. «Праздничная» культура Испании: ее главные черты.
13. Масленица и святки: их роль в истории культуры России.
14. «Карнавальные» черты в историческом облике и исторической практике Ивана Грозного.

1. «Реформа веселья» Петра I.
2. Сталинский «карнавал власти».

Темы рефератов

1. Соотношение язычества и христианства в русских народных праздниках.
2. Роль смеха в межкультурной коммуникации.
3. Праздник как сфера межцивилизационного взаимодействия.
4. «Карнавалы власти» в России и в Латинской Америке: сравнительная характеристика.
5. Православные праздники.
6. Рождество и Пасха: их роль в католической и в православной традициях.
7. Праздник в эпоху Интернета.

Литература

Основная

Аверинцев С.С . Бахтин и русское отношение к смеху // Собрание сочинений. Связь времен, с. 360–465.

Аверинцев С.С . Бахтин, смех, христианская культура // Собрание сочинений. Связь времен. – Киев, 2005, с. 342–259.

Аверинцев С.С . Византия и Русь: два типа духовности // Новый мир, 1988, № 9, с. 227–239.

*Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. – М., 1990.

Большакова О.В., Зицер Э . Преображенное царство: священные пародии и харизматическая власть при дворе Петра Великого // Социальные и гуманитарные науки. Серия 5. История. 2006, № 2, с. 43–47.

Дефурно М . Повседневная жизнь Испании золотого века. – М., 2004.

Ионов И.Н . Российская цивилизация IХ – конец ХХ века. – М., 2003.

Ионов И.Н . Российская цивилизация и истоки ее кризиса. IХ – начало ХХ в. – М., 1994.

*Жигульский К. Праздник и культура. Праздники старые и новые. Размышления социолога. М., 1985.

*Лихачев Д.С. Смех в Древней Руси // Избранные работы в 3-х тт. – Л., 1987, т. 2.

Лихачев Д.С., Панченко А.М. «Смеховой мир» Древней Руси. – М., 1976.

Лотман Ю., Успенский Б . Новые аспекты изучения культуры Древней Руси // Вопросы литературы, 1977, № 3, с. 154–163.

*Мифы народов мира . Энциклопедия в 2-х тт. – М., 1987.

Панченко А.М . Русская культура в канун Петровских реформ. – Л., 1984.

Пас. О . Поэзия. Критика. Эротика. – М., 1996.

Праздник как феномен иберо-американской культуры. Материалы дискуссии // Латинская Америка, 1997, № 11–12.

*Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. – М., 1976.

Пропп В.Я . Русские аграрные праздники (Опыт историко-этнографического исследования). – М., 2004.

Рашковский Е.Б . Православные праздники. – М., 2008.

Хренов Н.А . «Человек играющий» в русской культуре. – СПб., 2005.

Шангина И.И . Русский народ. Будни и праздники. Энциклопедия. – СПб., 2003.

Шемякин Я.Г. Европа и Латинская Америка: Взаимодействие цивилизаций в контексте всемирной истории. – М., 2001.

Шемякин Я.Г . Латиноамериканский праздник как предмет цивилизационного исследования // Латинская Америка, 2001, № 11, с. 43–61.

Шемякин Я.Г., Шемякина О.Д. Латиноамериканский карнавал и карнавализованные формы русской культуры: попытка сравнения // Латинская Америка, 2008, № 5, с. 62–77; № 6, с. 53–69.

*Элиаде М. История веры и религиозных идей: от Гаутамы Будды до триумфа христианства. – М., 2009.

Элиаде М . Священное и мирское. – М., 1994.

Iberica Americans.Праздник в иберо-американской культуре. – М., 2002.

Дополнительная

*Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. – М., 1990.

Богданов К.А. О крокодилах в России. Очерки по истории заимствований и экзотизмов. – М., 2006.

Византийские легенды. – Л., 1972.

*Гадамер Х.Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. – М., 1988.

Гийу А . Византийская цивилизация. – Екатеринбург, 2005.

Громов М.Н., Мильков В.В . Идейные течения древнерусской мысли. – СПб., 2001.

Иванов С.А. Блаженные похабы. Культурная история юродства. – М., 2005.

Ильин В.Н . Эссе о русской культуре. – СПб., 1997.

*Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. – М., 1997.

Кофман А.Ф . Латиноамериканский художественный образ мира. – М., 1997.

Липс Ю. Происхождение вещей. Из истории культуры человечества. – М., 1954.

*Лосский Н.О. Избранное. – М., 1991.

Лосский Н.О . Характер русского народа. Кн. 1–2. – М., 1990.

Мильков В.В . Кирилло-мефодиевская традиция и ее отличие от иных идейно-религиозных направлений // Древняя Русь: пересечение традиций. – М., 1997, с. 327–370.

Морозов И.А., Слепцова И.С. Круг игры. Праздник и игра в жизни северно-русского крестьянина (ХIХ–ХХ вв.). – М., 2004.

Роднянская И.Б., Кокс Х.Г. Праздник шутов. Теологический очерк празднества и фантазии // Современные концепции культурного кризиса на Западе. – М., 1976.

Силюнас В . Испанский театр ХVI–ХVII веков. – М., 1995.

Смирнов И.П. Древнерусский смех и логика комического // Труды отдела древнерусской литературы. Институт русской литературы. – Л., 1977, т. 32.

Сравнительное изучение цивилизаций. Хрестоматия. – М., 1998.

Франкфорт Г., Франкфорт Г.А., Уилсон Дж., Якобсен Т. В преддверии философии. Духовные искания древнего человека. – М., 1984.

*Шемякин Я.Г. История мировых цивилизаций. ХХ век. – М., 2001.

Книги, помеченные *) имеются в библиотеке Физтеха. Основную часть остальных работ, приведенных в списке рекомендованной литературы, можно найти в Интернете.

Здесь необходима оговорка. Преобладающей тенденцией цивилизационного развития Пиренейской Европы со 2-ой половины ХХ в. стала тенденция к интеграции в единую западную субэкумену. Однако данный процесс до сих пор еще далек от завершения, сохраняется противостоящая ему контртенденция.

Жизнь без праздников может превратиться в серую массу однообразных будней, способных вызвать лишь тоску и депрессию. Праздники нам необходимы как некая отдушина, позволяющая нам не только вспомнить и почтить то или иное событие, но и набраться позитивных эмоций и сил.

Почему-то принято считать, что у нас в стране таких знаменательных дней слишком много, а их количество мешает россиянам сосредоточиться не на отдыхе, а на трудовых достижениях. На самом деле это утверждение не соответствует действительности, поскольку в мире хватает стран, умеющих более широко и помпезно отмечать всевозможные события. К числу таких лидеров можно смело отнести жителей Египта, Китая, Индии, Индонезии, Таиланда, Марокко.

Россияне в этом списке занимаю далеко не первое место, хотя и могли бы посоревноваться с лидерами. Ведь у нас, любой повод, даже самый незначительный, может стать причиной бурного веселья. Наши календари полны праздников, причем не только отечественных, но и заимствованных. Среди них можно найти и международный день пирата, и японский праздник обнаженных, и марш зомби, и всемирный день левшей.

Такое разнообразие знаменательных событий способно вскружить голову любому любителю хорошо отдохнуть и всласть повеселиться. И все это, безусловно здорово, но все-таки нуждается в какой-то систематизации, упорядочению, выделению главного из второстепенного и не самого нужного. Таким регулятором, не вызывающим массового отторжения, является государство, имеющее право определять, что наиболее значимо для него и его блага. Именно оно наделено полномочиями не просто устанавливать праздники, но и защищать через них свою самобытность, индивидуальность и историческую справедливость.

Очень важно здесь помнить, что та смысловая нагрузка, которую несет то или иное событие, связанное с официально установленным праздником, выполняет не только объединяющую, но и воспитательную функцию. Государственные праздники призваны беречь историю страны, чтобы передать ее неповрежденной будущим поколениям. Важная особенность этих праздников, установленных исполнительной властью, это их общенародное признание. Основание такого глубокого почитания устоявшихся традиций, зиждется на исторических, религиозных, воинских и профессиональных достижениях, кардинально повлиявших на судьбу страны.

Все эти категории праздников отражают наиболее важные вехи российской истории и все они тесно связаны между собой. Религиозные праздники связаны не только с историей и культурой России, но и с такими важнейшими понятиями как честь, отвага, патриотизм, самопожертвование, взаимопомощь и милосердие.

Если говорить о профессиональных праздниках, то они являются знаком признания заслуг выдающихся работников всех сфер деятельности, всецело посвятивших себя своему любимому делу.

Немало дат в нашем календаре посвящено памятным событиям, связанным с ключевыми историческими событиями в жизни народа и государства. Особое место здесь занимают победные дни России, установленные в ознаменование великих побед российских воинов, защищавших свою Родину от многочисленных врагов и недоброжелателей.

Трудовой кодекс РФ говорит о восьми государственных праздниках и 12 связанных с ними выходных днях. Помимо этих праздников, безусловно всеми любимых и ожидаемых, существует большое количество торжественных дней и мероприятий, посвященных работникам сельского хозяйства, медицины, различных отраслей промышленности, органов власти, СМИ, деятелей искусства. Каждый день нашего календаря имеет свое посвящение, адресованное не только к конкретному представителю какой-либо профессии или сферы деятельности, но и ко всем нам, гражданам великой России.

Праздник как явление духовной жизни, как фактор семейной, дружеской, профессиональной, религиозной и социальной интеграции, как форма выражения национально-культурных традиций веками привлекал внимание специалистов в области истории, этнографии, философии, религиоведения, социальной психологии, искусствознания, режиссуры, педагогики и других направлений гуманитарного знания. Научная литература сформировала достаточно огромную определительную базу этого феномена культуры.

Первоначальное название праздника в древнееврейском языке было «хаг» от глагола «хагаг» - танцевать. Специалисты связывают его происхождение с праздничной церемонией, совершаемой в плясовом ритме вокруг алтаря. Последующее древнееврейское название праздника звучало «мо эд» - урочный час; лишь позднее установилось и вошло в канонические книги иудаизма употребляемое и ныне название праздника «йом-тов».

В латинском языке для нас важны два термина: «feriae», который в классических текстах обычно встречается в форме множественного числа и означает праздничные дни, дни отдыха, каникулы, а также «festum» - праздник, торжество, праздничный день. Современные лингвисты термин «feriare» выводят от слова «fanum», означающего освященное место, а термин «festum» от санскритского корня «бхас» - блестеть. Предполагается, что этот термин связан с обычаем устраивать торжественный прием в праздничные дни.

Из народной латыни от слова «festa», являющегося сокращением термина «festa dies», произошел в свою очередь французский термин «fete». В современном французском языке это слово имеет три значения: особый день, посвященный культу религиозных церемоний, которые в этот день совершаются; публичные развлечения, устраиваемые по какому-либо чрезвычайному поводу, вовсе не имеющие религиозного характера, например национальные праздники; удовольствия, житейские радости, счастье .

В «Социологическом словаре», выпущенном в ФРГ в конце 60-х годов XX века, празднику соответствует два термина - «Fest» (собственно праздник) и «Feier» (торжество). «Новый лексикон», изданный в Германии в 1969 г., дает такое определение праздника - это изъятые из повседневности, учрежденные, согласно правилам, общественные события торжественного характера в свободное от работы время, первоначально тесно связанные с культом; часть и выражение организованной и институциализированной жизни общества, классов, групп и слоев, зависящей от способа производства» .

Во французском «Словаре гуманитарных наук» (1972 г.) дается следующее истолкование термина «праздник»: «Момент социокультурной динамики, когда сообщество развлекательным (игровым) способом подтверждает свойственные ему общественные и культурные отношения. Праздник - это главным образом символическая игра, которая реориентирует практику в направлении мифа, придающего ей смысл. Праздник ценен постольку, поскольку для группы имеют ценность, применяемая в этом случае символика и вызванный ею миф .

Рассмотрим определение праздника в толковых словарях.

Энциклопедический словарь русского библиографического общества «Гаранат» (1897 г.) дает определение только в связи с религиозными мотивами . Ф.А. Брокгауз и А.И. Ефрон уже различали религиозные и светские праздники (1898 г.) . У В.И. Даля этимологический ряд выглядит следующим образом: «праздный, о месте, просторе, незанятый, пустопорожний; праздновать, быть праздным, или не делать, не работать». Сам праздник Даль трактует как «день, посвященный отдыху, не деловой, не работный, противоположное будням, день празднуемый по уставу церкви или же по случаю, относящемуся до местности, до лица» . А.В. Семенов считает, что этимологически само слово «праздник» заимствовано из исконно древнеславянского «праздь», означающего безделье, отдых. Но в современном языке смысловое значение понятия «праздник» отделилось от понятия «праздный», которое многие авторы толкуют как бесцельный, бессодержательный. Таким образом, слово «праздник» означает определенный период времени, когда не занимаются делами. Оно характеризует такое свободное время, когда что-то отмечают, к примеру, определенное событие, которое необходимо выделить из потока других событий .

СИ. Ожегов и Н.Ю. Шведова гораздо шире понимают функционирование праздников, однако и они связывают праздники с определенными днями . Л.В. Успенский в этимологическом словаре «Почему не иначе» определяет праздник в соответствии со старославянским «праздный» в значении порожний, «пустой» от работ, ничем не заполненный, кроме отдыха. Энциклопедия «Мифы народов мира» - как временный отрезок, обладающий особой связью со сферой сакрального, предполагающий максимальную причастность к этой сфере всех участвующих в празднике и отмечаемый как некое институциализированное действо» .

В русской науке такое толкование праздника восходит к Снегиреву. «Само слово праздник, - писал он, - выражает упразднение, свободу от будничных трудов, соединенную с весельем и радостью. Праздник есть свободное время, обряд - знаменательное действие, принятый способ совершения торжественных действий. Праздник есть антитеза будней с их трудом и заботами; это проявление особой, празднично - свободной жизни, отличной от жизни будничной, каждодневной...» .

М.М. Бахтин (1965 г.) дает наиболее емкое понятие праздника. «Празднество (всякое) - это очень важная первичная форма человеческой культуры. Ее нельзя вывести и объяснить из практических условий и целей общественного труда или еще более вульгарная форма объяснения - из биологической (физиологической) потребности в периодическом отдыхе. Празднество всегда имело существенное и глубокое смысловое миросозерцательное содержание» . Д.М. Генкин говорит о том, что «Праздник - это гибкая педагогическая система, позволяющая наблюдать процесс педагогического воздействия» . Л.С. Лаптева: «Праздник - это традиционная народная форма отдыха; это удовлетворение естественной для человека потребности в массовом общении, причем в обстановке, отличительной чертой которой является мажорность; это вид народного творчества, в котором перекликаются и сочетаются в новом художественном и смысловом качестве все виды и жанры искусства» . А.И. Мазаев: «Праздник есть свободная жизнедеятельность, протекающая в чувственно-обозримых границах места и времени и посредством живого контакта людей, собравшихся добровольно» .

По мнению известного польского исследователя праздника как социального института К. Жигульского (1985 г.): «...праздник всегда организуется вокруг определенной ценности, добра, лишь выраженных с помощью символа, а иногда - с помощью игры или мифа, но, тем не менее, с ними не тождественного» . Двойственную природу праздника также подчеркивает в своем определении исследователь, русской традиционной культуры А.Ф. Некрылова: «Праздник - социальное и культурное явление, в нем соединены две тенденции: возврата, неподвижности и обновления, динамики. В этом его исконная связь с традицией. Утверждая социальные порядки, нормы, художественные и нравственные идеалы, праздник тем самым приобщает общество к традиции» . А.В. Бенифанд: «Праздник связан с обществом в целом, с его социальными, политическими и духовными процессами... Типу способа производства в обществе соответствует определенный исторический тип праздника. Смена типа праздника определяется сменой способа производства» . Л.Н. Лазарева (2003 г.): «Праздник - это духовно-практическая деятельность, опирающаяся на систему ценностей, апробированных межпоколенным общением людей и протекающая в сакральном времени и пространстве, свободно, в соответствии с регламентом праздничного кодекса» .

Таким образом, можно констатировать, что праздник - это многогранное общественное явление, отражающее жизнь каждого человека и общества в целом. Для каждого человека праздник связан с особым праздничным состоянием, которое побуждает его к участию в том или ином действии. Ощущение праздничности - это ощущение радости, бодрости, приподнятости духа.

Праздники всегда связаны с переломными, этапными моментами в жизни природы, общества, человека. Чем значительнее событие, лежащее в основе праздника, тем больше потребности у человека ощутить свою причастность к нему, выразить свое отношение, объединить свои чувства с чувствами других людей, своего народа.

Любой праздник - это социальное явление, это своеобразная, специфическая жизнедеятельность людей, призванная обеспечивать в широком смысле одно из направлений развития культуры. Праздники - это не бесполезное времяпрепровождение, как считают многие обыватели, а самобытная форма культурного развития. Всеобщность праздников, начиная с эпохи каменного века, позволяет считать их постоянным элементом человеческой культуры, а их соблюдение является одной из основных форм коллективного поведения людей. Так было на протяжении всей истории. Праздник - явление всеобщее и постоянное именно в социально-культурной жизни народа, так как он возникает только там, где существуют духовные связи между людьми, и, порожденный ими, в свою очередь укрепляет эти связи, демонстрируя свои общечеловеческие социально-культурные качества.

Проходят года, столетия, но роль русского народного праздника и по сей день занимает огромное значение в жизни народа. Все исконно старинное, русское переходит через рубежи столетий и остается в богатой копилке багажа духовных ценностей.

Праздник - это многофункциональное и достаточно сложное социально-художественное явление, активно действующее на воспитание эстетической культуры на всех этапах его развития многих категорий и слоев современного общества. Такое определение дал празднику И.Г. Шароев.

«Праздничное общение - это наивысшая степень в культуре общения.

Праздничное настроение снимает прошлые обиды и огорчения, ибо в праздник сознание личности раскрыто для восприятия и положительных эмоций» - такое определение дает А.А. Конович. Конович А.А. Театрализованные праздники и обряды СССР. - М.: «Высшая школа», 1990. С. 126.

Вот как представляет праздность К. Раирберти. «Праздность не есть мать всех пороков, как это утверждает ходячая мораль, нет, праздность - дочь всех добродетелей, награда за почтенные труды, а также и за не совсем почтенные, непрестанное вожделение и мечта бедноты, надежды и стремление всех работающих в поте лица». Голицын Ф. Праздник - время празднования. //Знание - сила. - 2004. - № 12.

Еще можно много встретить высказываний о празднике. Каждый из них выдвигает свои требования, трактует свои понятия. Это А. Шабалков, В. Белов, П.М. Керженцев, Жан Жак Руссо, Ромен Роллан.

«Неизвестно каков будет человек через тысячу лет, но если отнять у современного человека этот нажитой и доставшийся ему в наследство скарб праздников, обрядов - тогда он все забудет, всему разучится, и должен будет все начать сначала». В.О. Ключевский.

Сам же праздник, скорее всего, существует столь же долго, как и человек, если не дольше. Как пишет В.Н. Топоров, Шангина И.И. Русский народ. Будни и праздники. - СПб.: Азбука-Классика, 2003. С. 220. само «понятие Homo feriens», человек «празднующий» отмечает важную стадию в развитии человеческой культуры и поднимает проблему реконструкции праздника в палеолите и поиска того, что могло соответствовать празднику на еще более ранних стадиях. Во всяком случае, предпосылки древнейшего праздника можно увидеть в некоторых массовых ритуалах, наблюдаемых в обезьяньих сообществах. Как бы то ни было, праздник, видимо, присутствовал в жизни человеческих коллективов еще до того, как получил ту или иную культурную интерпретацию. К тому же, энергетическая модель праздника как эмоциональная разрядка накопившегося в сообществе напряжения позволяет отодвинуть его в достаточно древние времена. Праздник не вводится, а присутствует изначально, поэтому он и служит часто основой для толкования начала.

Таким образом, во время праздника нас посещают гости из начала века, - гостем из еще более древних, доначальных времен оказывается сам праздник.

Поклонение высшим силам

Языческая религия славян не является цельным, гармоническим образованием. Она распадается на пласты различной степени древности, которые причудливо переплетаются между собой. Древний пласт - культ Рожениц, Матери и Дочери, родивших все живое на Земле. Кое-где их изображали в виде лосих (архаичные изображения такого рода до сих пор можно видеть в мотивах русской вышивки). Позднее к ним присоединился род, олицетворяющий населенную Вселенную. Род не является верховным божеством. Верховное божество правит миром, а Род есть мир.

Третий пласт - верховное божество. Оно у славян было триединым. Верховное божество так и звалось - Триглав, и олицетворяет древнюю триаду: Сотворение - Жизнь - Разрушение. Каждая из трех ликов Триглава было самостоятельным богом.

Сворог - Творец. Бог небесного огня, так же, как Сварожич - бог огня земного. Изображался в виде седого старика с посохом и чашей с неугасимым огнем. Одно из его воплощений - Стрибог, повелитель ветра. По преданию, небесный свод он выковал в кузне вместе со звездами. Покровитель кузнецов и ремесленников вообще.

Даждьбог - Бог жизни и света. Изображался в виде человека средних лет с круглой чашей - щитом, символизировавшей солнце и дождь. Ликом Даждьбога славяне называли солнце, ему молились о ниспослании урожая. Он покровитель земледельцев.

Перун - Бог грозы. Разрушитель. Изображался в виде мужчины с черными волосами, густой бородой и усами огненного или серебряного цвета, с пучком молний в руке. Оружием Перуна считались меч и топор. Покровитель воинов.

Несколько особицей от Триглава стоит Велес. Он земной бог, если можно так выразиться, и не всегда в ладах с небесной троицей. Бог мертвых, повелитель зверей, покровитель мудрости, волшебства, искусств и торговли. Наименее «определенное» существо. Часто представлял собой крылатого змея с человеческим лицом, либо помесь человека с медведем. Моисеенко Н.А. Живая старина: Будни и праздники сибирской деревни в XVIII - первой половине XIX в. - Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989. С. 45.

Языческие праздники плотно переплелись с христианскими праздниками, но люди и по сей день знают языческих богов и прославляют их на своих праздниках. Примером тому служит «Новый год», Масленица», «Иван Купала», «Ильин день».

Связь с природой

На земле живет пахарь, землею кормится, с ее дыханием каждый вздох его сливается. Думает - гадает он о хлебе - урожае и теплой весной, и знойным летом, и ненастной осенью нет ему покоя от этой думы и в студеную зимнюю пору, когда дремлет зябкое зерно в закованной морозом земле.

Вековечна дума крестьянина об урожае, вот и присматривался он к природе, к ее замиранию и пробуждению, следил за движением солнца, появлением месяца, сиянием звезд - ведь во многом от этого зависела погода, урожайный или неурожайный год. Так возник земледельческий календарь, вобравший в себя приметы, наблюдения, открытия труженика-земледельца.

«Кормилицей» зовет хлебороб землю, сторицей возвращающую ему засеянное в добрый час зерна. Величает также землю «матушкой родимой». Говорит о ней в своих пословицах: «Добра мать до своих детей, а земля - до всех людей», «Мать - сыра земля всех кормит, всех поит, всех одевает, всех своим теплом пригревает». «Хлеб - дар матушки земли», - говорит русский народ и относится с благоговением к этому бесценному дару, его главному богатству. Жигульский. Праздник и история. Праздник и культура. - М., 1985.

Взращивая на земле хлеб, думает земледелец и о небесном мире. Небо в народных сказаниях - светлый прабог, отец и полновластный владыка вселенной, а земля праматерь. В этом их великая связь. Светила же небесные - солнце, месяц, сверкающая звездная россыпь - считались их детьми.

Пресветлое солнце, согревающее все живое лучами, приобщающее землю к небесному свету, русский народ величал самыми родными именами. Оно является для него добрым и многомилостивым, праведным. Посылая тепло и свет, осыпая мир щедрыми дарами, оплодотворяя не только землю, но и недра земные, он в то же время и грозный судья, и каратель всякой темной силы - нечисти.

Самые большие праздники в календаре и сейчас связаны с движением солнца. Первым отмечают зимнее солнцестояние - это дни пробуждения солнца. Это время в народе называют «перезимье», его отмечают в конце декабря и начале января. На «перезимье» существует обычай зимнего обхода дворов - «коляды». Вторым идет весеннее равноденствие - время преобладания дня над ночью, приближение весенне-полевых работ; первый праздник, приходившийся на это время - Масленица.

Следующим праздником отмечается летнее солнцестояние - эти дни называют «зеленые святки». Они приходятся на конец мая начало июня, чествуют возрождение земли, покрывшейся к этому времени пышной растительностью. Этот праздник сейчас называется «Ярилин день».

И, наконец, осеннее равноденствие - это праздник урожая, первых плодов. На этом празднике чествуют людей, плодотворно работавших на полях, чтобы получить богатый урожай для благополучия своей жизни и родины.

Тесная связь народных праздников с природой, с земледельческим и скотоводческим календарем, в целом с историей и культурой народов повлияла на жизнестойкость этих праздников, придала им особую привлекательность как праздников, отразивших условия жизни и быта народов, и составивших часть национальной культуры.

Любовь к природе, никогда не меркнущее чувство родного края - это вечно живущие нравственные ценности, сложившиеся в глубинах народного духа, народной психологии, исконных представлений о нравственном долге, о любви к Отечеству. И, как у искусной мастерицы, вынувшей канву из рукоделия, заиграл красками узор, так веками из старых праздников обветшавшие магикорелигиозные нити, а осталось то рациональное, из чего складывается фонд духовной культуры народа. И уже дело наших рук - как обогатить старый праздник.

Единение и групповое сплочение

В эпоху феодализма труд отдельной крестьянской семьи на ее земельном участке носил, как правило, изолированный характер, что порождало замкнутость сельского семейного быта, хозяйственную разобщенность дворов. Вместе с тем сама жизнь властно диктовала необходимость объединения крестьянских семей в семейную организацию под названием община.

Распределение «увеселений» во времени определялось, в первую очередь, календарем сельскохозяйственных работ. В середине сентября в Сибири завершалась в основном уборка урожая, и именно тогда открывался «веселый сезон». Начинали устраивать вечорки, явившихся одной из излюбленных форм досуга. Ни территориальных, ни сословных ограничений круга присутствующих на вечорке не существовало: приходить на нее могли званые и незваные. Обычно подобные собрания молодежи приурочивались к праздникам, однако они были и в будние дни. На будничные вечорки молодые парни являлись далеко не всегда: девицы же отправлялись на них «с работой, чаще всего с пряслицей или шитьем». Советские традиции, праздники и обряды: опыт, проблемы. - М.: Профиздат, 1986. С. 104. Собравшись, пели протяжные, проголосные песни, заключающие в себе большей частью рассказ девушки, женщины или молодца о горькой доле жизни своей. Мотивы проголосных песен такие же грустные.

Праздничной вечорке могли предшествовать длительные приготовления. Организаторы, особенно бойкие и ловкие молодцы, с полудня обходили избы, в которых были незамужние дочери, и приглашали на предстоящее «увеселение». После этого приглашатели запрягали в сани лошадь и ездили по деревне «с песнями и игрой в гармошку», оповещая таким образом о своей затее остальных односельчан. Иногда организаторами празднеств были девушки. Точно так же, как и в наше время, молодежь любила поиграть в игры. Наблюдателей поражало разнообразие крестьянских игр на вечорке.

Для замужних женщин специфическими общественными формами досуга в свободное от полевых работ время служили капустники, супрядки, колотухи и посиделки. На эти мероприятия собирались по инициативе какой-либо домохозяйки, нуждавшейся в рабочей помощи односельчан. Собрания обязательно завершались угощением всех приглашенных.

Наиболее многолюдными были супрядки, на них приглашалось до 50 человек в один дом. Хозяйка заранее раздавала супрядницам сырье для пряжи, а затем созывала их в один из осенних дней к себе на угощение, куда гости являлись в лучших своих нарядах с готовыми мотками пряжи.

Гостьба по праздникам - в период с октября по начало марта - была важнейшим развлечением для всех жителей, а особенно для людей среднего и старшего возраста.

«Большие» праздники в пределах волости праздновали по очереди во всех деревнях: в «очередную» деревню «на веселие» съезжалась масса окрестного люда (отсюда название - съезжий праздник).

В Бурлинской волости на Алтае съезжие праздники бывали в Николин день, Михайлов день, Филиппово заговенье, на Рождество, крещение и покров.

В Ялуторовском округе в 40-х годах XIX века приезжих гостей встречали на крыльце или у ворот. Встречали низким поклоном, говоря: «Милости просим к нашему убожеству хлеба- соли кушать!» Встречаемые благодарили. А в ответ слышали от хозяев: «Не согрешайте, пожалуйста!» С этими словами вводили гостей в горницу и усаживали за стол. Молодежь сразу же после угощения в первом доме покидала гостевые собрания. Поскольку съезд крестьян часто сопровождался ярмаркой, парни и девушки сначала посещали ее, а затем, если погода благоприятствовала, гуляли до позднего времени «на улицах», либо посещали вечорки. В это время и заводились между молодыми людьми задушевные связи, оканчивающиеся браком. Между тем, старшие в своих компаниях «забавлялись» беседами, песнями, плясками, играми. Иванов Ю. Эх, загулял…//Родина. - 2005. - № 2.

Широкая представительность праздничных собраний способствовала тому, что на них происходил активный обмен информацией, знаниями, слухами, социально-значимым опытом. Источником информации могли быть и книги, и периодические издания.

Ряженье и разыгрываемые на рождественских праздниках ряженые сценки являлись важнейшими элементами народной «карнавальной» культуры. Во время святок во всех сибирских деревнях шел «пир горой», «наблюдалось веселое движение в домах и улицах: самые древние старухи слезали с печей и полатей и около них образовывались кружки, где люди тешились старушечьими рассказами. Молодежь играла в «имальцы» или «жмурки», затем появлялись ряженые.

Празднование Рождества и Нового года включало и другие забавы. Собиралось восемь человек, и устраивали большую разноцветную звезду, которая имела аршина полтора в поперечнике. Ходили после заутрени до обеда по всему селу и славили Христа, причем вращали звезду вокруг своей оси. Говорили: «Аз, маленький хлопчик, скакал на стульчике, в дудочку играл, Христа прославлял; здравствуй хозяин с хозяюшкой на многие лета!»

Особенно много разного рода «увеселений» было в сибирской деревне на Масленицу. Помимо обычного праздничного развлечения - бесед, угощений и пр. - устраивался уличный карнавал, центральным событием которого было появление «госпожи Масленицы».

Сам сценарий масленичного шествия был в основных чертах тщательно разработан - какие-то его элементы шли от прежних времен, какие-то оказались изобретением первой половины XIX столетия. В этом сценарии реализовался драматургический талант нескольких поколений. Вместе с тем, он оставлял широкие возможности для импровизации, для участия всех желающих в творческом художественном действии.

В программу праздника входило взятие Снежного городка. Стены его украшались вылепленными из снега фигурками собаки, кошки, зайца и пр.

К числу масленичных забав относились также катание на лошадях по деревне и на санках с ледяных гор. Праздничные «дурачества» и «шалости», праздничный смех были необходимы народу. Это являлось проявлением протеста против угнетающей аскетической морали и несвободы, налагаемых церковью и всей совокупностью социального строя.

С наступлением весеннего тепла молодежью на пасху устраивались на козлах или огородных воротах веревочные качели. Это было одно из самых любимых развлечений молодежи. На пасхальной неделе носят в дома иконы воскресенья, распятия и божьей матери. При этом иконы устанавливаются в зерновом хлебе, насыпанном в сито, а стол изобилует разного рода пирожным и яйцами. Христосуются в доме все от мала до велика.

В вербное воскресение приготавливают вербы в каждом доме и украшают иконы.

Троица отмечалась всеми. В некоторых селениях бывали съезжие праздники. «Развеселившись» пивом и вином, мужчины и парни обращались к «гимнастическим забавам»: боролись, перетягивались на палках. Распространенной формой молодежного гуляния были хороводы. Они водились либо за деревней - в поле, на лугах, за околицей, либо на особом «свободном» месте. Хороводных игр было много: их отличало искреннее веселье, отсутствие принужденности, чопорности и натянутости.

В летние праздники молодежь находила и другие развлечения. Были распространены «скакули», чехарда, свайку и другие игры.

В настоящее время народные празднества не потеряли своего значения, они и поныне радуют нас разнообразием своих форм. Содержание праздников остается прежним. Советские праздники и обряды - не просто «материализованные символы», отражающие жизнедеятельность людей нашей эпохи, они важные компоненты социокультурной жизни общества. Специфика традиций, обычаев и обрядов является закономерным отражением особенностей духовной жизни, национальной психологии и культуры каждого народа. Поэтому без внимательного отношения к обрядово-праздничному опыту предшествующих поколений трудно рассчитывать на жизненность новых праздников и обрядов.

Праздник (по Д. Генкину) – особое многостороннее общественное явление, отражающее жизнь каждого человека и общества в целом, он выступает как первичная форма человеческой культуры, являясь частью социальной жизни общества; праздник включает ситуацию каждого отельного человека.

Праздник – это особый феномен, важнейшая составляющая человеческого бытия. По мнениюА. И. Мазаева, «праздник есть свободная жизнедеятельность, протекающая в чувственно обозримых границах места и времени и посредством живого контакта людей, собравшихся добровольно». Л. С. Лаптева определяет его как «традиционную народную форму отдыха». А. Ф. Некрылова считает, что «праздник - это социальное и культурное явление, в котором соединены две тенденции: возврата, неподвижности и обновления, динамики, то есть он одновременно ориентирован на прошлое и устремлен в будущее» 3 . В этом его связь с традицией. Праздник опирается на устоявшееся, постоянно стремится к возрождению и актуализации традиционного. Но, по природе своей направленный на обновление, он всегда находится в оппозиции к той же традиции, способствуя ее развитию и обогащению. Поэтому праздник сопровождается ритуалами и обрядами, но никогда не сводится к ним, оставляя место новому и непредусмотренному.

В атмосфере праздника человек особенно остро ощущает себя одновременно личностью и членом коллектива. Осуществляется непринужденное общение, без которого невозможна нормальная жизнедеятельность людей. Праздник - это еще и проявление всех форм и видов культуры коллектива, включая принятые формы поведения, исполнение известных песен и т. д.

Значительные события и даты традиционного праздничного календаря всегда отмечались трояко: собирались дома, в кругу семьи, показывая сплоченность рода; обязательно посещали храм, акцентируя родство по вере, приобщение к высокой духовности; выходили на улицу, «в народ», тем самым подчеркивая единство социума. Таким образом, все три части были направлены на осуществление древнейшей философии праздника, выраженной в солидарности, общем устремлении, преображении себя и мира, приобщении к непреходящим ценностям.

Современная праздничная культура - сложная полифункциональная система. Ее функции - это функции коллективного поведения и общения человека, направленного действия, и поэтому трудно выстроить их единый, универсальный ряд, сложно выделить среди них ведущие. Хотя думается, что основоопределяющими следует назвать информационно-коммуникативные, эмоционально-регулятивные, социально-организующие, художественно-эстетические и воспитательно-просветительские функции праздничной культуры социализма. Через эти и многие другие функции праздничная культура предстает как важное социально-общественное явление жизни, составная часть социалистической культуры в целом, как устойчивый способ общественного поведения, ценностного ориентирования, эмоциональной разрядки, эстетического переживания.

Некогда скромный по масштабу цикл первых революционных праздников «красного календаря» сегодня выкристаллизовался в широкую систему массовых всенародных праздников и торжеств. Созданные за десятилетия социалистического строительства, они способствовали и способствуют преодолению и постепенному вытеснению религиозной праздничной обрядности, ее влияния прежде всего на определенную группу семейно-бытовых праздничных обрядов, воспитывают коммунистическое мировоззрение у трудящихся масс, помогают отказаться от отживающих традиций и обычаев. Праздничная культура социализма «обслуживает» все классы общества, его группы и прослойки.

Праздники общественно-политические, революционные и комсомольские, торжества в честь эпохальных исторических событий, чествование выдающихся гениев человечества, праздники города, улицы, двора, рабочих профессий и семейно-бытовых событий, празднества природного цикла - все это звенья единой цепи праздничной культуры. Разветвленную систему праздников можно подразделить на ряд групп, важнейшие из которых следующие: общегосударственные праздники, трудовые (рабочих профессий, «отраслевые»), воинские, молодежные, семейно-бытовые, наконец, праздники, посвященные различным природно-временным циклам года.