Во время последнего задержания в голову Нейланда пришла мысль, что в следующий раз нужно ограбить и убить, чтобы не было свидетелей преступления. Возвращаясь в ту же квартиру на Сестрорецкой улице 27 января 1964 года, Аркадий вооружился туристическим топориком. Он знал, что в квартире проживает женщина с ребенком, а значит, справиться с ними будет несложно. Основной расчет преступника был на то, что даже если его задержат - к малолетним не применяют смертную казнь, а значит, максимум, что ему светит – тюрьма.
Для того, чтобы его пустили в квартиру, он решил представиться почтальоном. Когда хозяйка – Лариса Купреева открыла дверь - он сразу же набросился на нее. Женщина начала отчаянную борьбу не только за свою жизнь, но и жизнь своего ребенка, но преступник с топором был сильнее. После убийства женщины, он хладнокровно расправился и с ребенком, после чего без зазрения совести поел на кухне. Чтобы скрыть следи преступления он поджог квартиру, но благодаря оперативной работе пожарных и бдительности соседей пожар был вовремя потушен. На месте преступления оперативным сотрудникам удалось найти отпечатки пальцев, которые и стали главным аргументом в суде.
Во время последнего задержания в голову Нейланда пришла мысль, что в следующий раз нужно ограбить и убить, чтобы не было свидетелей преступления. Возвращаясь в ту же квартиру на Сестрорецкой улице 27 января 1964 года, Аркадий вооружился туристическим топориком. Он знал, что в квартире проживает женщина с ребенком, а значит, справиться с ними будет несложно. Основной расчет преступника был на то, что даже если его задержат - к малолетним не применяют смертную казнь, а значит, максимум, что ему светит – тюрьма.
Для того, чтобы его пустили в квартиру, он решил представиться почтальоном. Когда хозяйка – Лариса Купреева открыла дверь - он сразу же набросился на нее. Женщина начала отчаянную борьбу не только за свою жизнь, но и жизнь своего ребенка, но преступник с топором был сильнее. После убийства женщины, он хладнокровно расправился и с ребенком, после чего без зазрения совести поел на кухне. Чтобы скрыть следи преступления он поджог квартиру, но благодаря оперативной работе пожарных и бдительности соседей пожар был вовремя потушен. На месте преступления оперативным сотрудникам удалось найти отпечатки пальцев, которые и стали главным аргументом в суде.
Правоохранительные органы дважды могли изолировать порочного и опасного подростка от общества, однако он оставался безнадзорным и совершил изуверское убийство Фото с сайта murders.ru
Двойное убийство Аркадий Нейланд совершил в Ленинграде за день до своего 15-летия - 27 января 1964 года. День рождения он встретил по дороге в Москву, куда выехал поездом через несколько часов после зверской расправы над женщиной и ее малолетним сыном. В столице он купил железнодорожный билет до Сухуми, и в ожидании отправления поезда совершил поездку по городу в экскурсионном автобусе. Словом, вел себя как советский школьник из провинции, который через Москву направлялся во Всесоюзный пионерский лагерь "Артек".
30 января на перроне Сухумского железнодорожного вокзала Нейланд был задержан местными оперативниками, опознавшими его по ориентировке, полученной из Ленинграда. На раскрытие кровавого злодеяния, слух о котором мгновенно облетел северную столицу, понадобилось четверо суток…
Будущий убийца состоял на учете детской комнаты милиции, когда ему не было еще 12 лет
Семья - мать, младшая сестра Аркадия, отчим и двое его сыновей от первого брака - ютилась в одной комнате коммунальной квартиры. Глава семьи Нейландов работал слесарем на предприятии, его жена - санитаркой больницы. Их более чем скромный заработок не обеспечивал достатка в доме. К тому же, оба супруга пили.
Условия и образ жизни Нейландов не были чем-то исключительным для СССР 60-х годов. В том же Ленинграде десятки тысяч людей жили в густонаселенных коммуналках, считали копейки до получки или "перехватывали" до аванса у знакомых. Очень многие семьи с детьми были неполными либо состояли из матери и отчима или отца и мачехи. Образ неблагополучной семьи завершался, как правило, пьющими родителями, не занимающимися воспитанием детей.
Аркадий рос без родительского догляда, и уже к 12 годам малолетний воришка и хулиган состоял на учете в детской комнате милиции ОВД Ждановского (ныне Приморский) района города.
Здесь напрашивается небольшое отступление…
Ювенальные технологии по-советски
Летом 2010 года в Госдуму РФ были внесены проекты Федеральных законов, которые позволяют, в частности, лишать родительских прав или ограничивать их из-за "бедности", за "ненадлежащее" воспитание. Законопроекты были восприняты в обществе неоднозначно. Нашлось немало сторонников принятия репрессивных мер в отношении "нерадивых" родителей. Противники же тотального вмешательства государства во внутреннюю жизнь семьи возражали - если семья неблагополучная, надо не разрушать ее, а, прежде всего, помочь выйти из трудной ситуации. ("Право. Ru" провело по этому поводу опрос, с которым можно ознакомиться ).
Возвращаясь к семье Нейландов, можно проследить, как сорок лет назад государство в лице органов исполнительной власти и правоохранительных органов Ждановского района, школы, в которой учился Аркадий Нейланд, реагировало на ситуацию в неблагополучной семье.
Начать хотя бы с квартирного вопроса. Он за долгие годы не только не разрешился, а окончательно зашел в тупик - в 1963 году один из сводных братьев Аркадия женился, и привел под отчий кров жену. Таким образом, в одной комнате уживались две семейные пары и трое разнополых подростков. И надежды на улучшение в обозримом будущем жилищных условий не было.
Что называется, умыла руки и средняя школа, из которой Аркадия исключили после 5 класса за хроническую неуспеваемость, воровство и хулиганство. Власти направили его в школу-интернат в город Пушкин. Но даже в этом казенном заведении для "трудных подростков" Нейланд пришелся, как говорят, не ко двору. Несколько раз соученики устраивали ему "темную" за воровство у окружающих. К тому же, Аркадий страдал энурезом, за что подвергался насмешкам и издевательствам окружающих. Вот какую характеристику в 1964 году предоставила в суд на Аркадия Неймана дирекция школы-интерната № 67: "…показал себя как плохо обучаемый ученик, хотя был не глупым и способным ребенком… Учащиеся не любили его и избивали. Он не раз был уличен в кражах у учеников интерната денег и вещей".
По одним данным подросток из интерната сбежал, и был задержан милицией в Москве, по другим - дирекция интерната настояла на том, чтобы родители забрали Аркадия. Известно только, что после этого власти трудоустроили Нейланда подсобным рабочим в ПО "Ленпищемаш", где он кое-как продержался до конца 1963 года.
В этот период Аркадий дважды предпринимал попытки разбойного нападения на одиноких прохожих с целью грабежа, совершил кражи из киоска "Союзпечати", бани, дома быта и нескольких парикмахерских. Все они были раскрыты, и районная прокуратура возбудила в отношении подростка уголовное дело. Однако до суда оно не дошло: в прокуратуре приняли во внимание "искренне раскаяние и возраст" подследственного, и дело закрыли.
Но не прошло и месяца, как Аркадий Нейланд снова стал фигурантом уголовного дела - на этот раз по квартирной краже.
Как Нейланд сбежал из районной прокуратуры
24 января 1964 года Нейланд со своим приятелем Кубаревым под предлогом сбора макулатуры обзванивали квартиры в одном из подъездов дома №3 по Сестрорецкой улице. Убедившись, что в одной из них нет никого из жильцов, подобрали ключи, и наскоро связали в узлы вещи, показавшиеся им наиболее ценными. Однако когда они вышли на улицу, дворник при виде незнакомых подростков с узлами подняла тревогу. Начинающие "домушники" были задержаны прохожими.
Допрашивали их в прокуратуре Ждановского района. По явному недосмотру помощника прокурора, который на время допроса Кубарева отослал Неймана в коридор, последнему удалось беспрепятственно покинуть здание прокуратуры.
До совершения кровавого злодеяния, всколыхнувшего город, оставалось три дня.
Завтрак на Сестрорецкой на фоне трупов
Все это время Аркадий Нейланд прятался в подвалах. Ранним утром 27 января он на несколько минут появился дома, где взял топор. Это свидетельствовало о том, что 14-летний подросток был уже готов переступить последнюю черту.
Квартиру, которую Нейланд намеревался ограбить, он наметил еще в тот день, когда они с Кубаревым "собирали макулатуру" в доме на Сестрорецкой и попались на краже. Прежде всего, его привлекла тогда входная дверь, обитая кожей. Когда хозяйка, 37-летняя Лариса Куприянова, впустила подростков в прихожую, Аркадий успел разглядеть в комнате включенный цветной телевизор, о котором он раньше только слышал. Не прошло мимо внимания Нейланда и то, что у хозяйки была золотая коронка. Видел он и трехлетнего ребенка. Но это никак не повлияло на его план…
Утром 27 января Аркадий Нейланд через закрытую дверь в квартиру Куприяновых представился почтальоном. И прямо с порога набросился на хозяйку с топором.
Увидев в руках подростка топор, Куприянова попыталась его отобрать. Поэтому первые удары пришлись по рукам и плечам женщины. Всего судебно-медицинская экспертиза насчитала около 15 ран, 5 из которых - смертельные. Маленькому Георгию он нанес 6 ударов, "чтобы не крутился под ногами", как объяснит он в ходе следствия.
Обыскав квартиру, Нейланд нашел кошелек с 54 рублями, облигации трехпроцентного займа, золотые женские украшения, фотоаппарат "Зоркий". Взял зачем-то паспорт мужа убитой женщины и ее дочери от первого брака. Фотоаппарат оказался заряженным пленкой, и Нейланд, обнажив ноги своей жертвы, сделал несколько непристойных снимков, которые, по его объяснению, он намеревался продать под видом порнографических.
После этого Нейланд помыл в ванной руки, поджарил на кухне яичницу, и спокойно позавтракал. Перед уходом поджег квартиру, открыл газ, рассчитывая, что огонь и взрыв газа уничтожит все следы преступления. Однако соседи по лестничной площадке, почувствовав запах гари, вызвали пожарных. Расчет приехал оперативно, и место преступления огнем почти не затронуло.
Благодаря этому, следственная бригада нашла отпечатки окровавленных пальцев на платяном шкафу, и орудие убийства - топор с обгоревшим топорищем. После опроса десятков жильцов дома о появлении здесь незнакомых лиц, был составлен словесный портрет Нейланда.
Описание жильцов - "долговязый губастый подросток лет 15-16-ти" - было слишком хорошо знакомо и в районном отделе милиции и прокуратуре. Так Нейланд попал под подозрение. Когда оперативники установили, что он вынес из своей квартиры топор, эта версия стала основной. Был немедленно допрошен Кубарев, подельник Нейланда по краже из квартиры этого же дома. Он рассказал, что его приятель планировал вернуться на Сестрорецкую, чтобы "поживиться" в квартире №9, и уехать в Сухуми или Тбилиси.
В эти города, а также в Москву были экстренно разосланы ориентировки…
Глас народа, требовавший снизу казни несовершеннолетнего, был явно организован сверху
Как только Нейланда задержали в Сухуми, туда вылетели несколько оперативников из Ленинграда. На месте выяснилось, что их абхазские коллеги плохо обыскали задержанного, и тому удалось спрятать в камере несколько важных вещественных доказательств - бумажник, паспорт мужа убитой, ключи от квартиры Купреевых и связку воровских отмычек. В руках следствия оказался также фотоаппарат, похищенный из квартиры. На одежде Нейланда были найдены пятна засохшей крови, которые позже были идентифицированы с группой крови Куприяновой.
На допросах в Ленинграде Аркадий Нейланд хладнокровно, без следов раскаяния рассказывал о деталях совершенного им преступления. Было очевидно: Нейланда уже просветили сидельцы следственного изолятора, что возраст надежно защитит его от сурового наказания.
Между тем, жестокое двойное убийство, совершенное подростком, получило широкую огласку. На имя председателя Президиума Верховного Совета СССР Леонида Брежнева со всех концов страны начали поступать письма от граждан и организаций с просьбами принять закон о применении к несовершеннолетним, совершившим особо тяжкие преступления, высшей меры наказания. А инициативная группа ленинградцев в свою очередь начала сбор подписей под петицией с требованием "уничтожить выродка".
Глас народа был услышан наверху. Хотя дальнейшие события свидетельствуют о том, что, скорее всего, письма и петиции как раз и были организованы по указке сверху: рост преступности, в том числе подростковой, наметившийся в 60-е годы прошлого столетия, беспокоил партийное и советское руководство, и Нейланд был избран в качестве "мальчика для битья".
17 февраля 1964 года Президиум Верховного Совета СССР, вопреки юридическим правилам и обычаям, принял постановление, допускавшее применение в отношении несовершеннолетних высшей меры наказания - расстрела. Но что делать с тем, что закон обратной силы не имеет?
Окончательное наказание - смертная казнь. Приговор приведен в исполнение через 5 месяцев после суда
В Ленинграде был проведен письменный опрос судейского корпуса города - можно ли считать постановление Президиума Верховного Совета имеющим обратную силу? Положительный ответ организаторами акции был запрограммирован заранее.
Рассмотрение дела по существу состоялось 23 марта 1964 года в закрытом судебном процессе. Учитывая большую общественную опасность совершенного преступления - убийства при отягчающих обстоятельствах, а также личность Нейланда и "руководствуясь постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 17 февраля 1964 г. за № 2234", суд по совокупности совершенных преступлений вынес окончательное решение: приговорить к смертной казни - к расстрелу.
Приговор в стране был в целом воспринят с удовлетворением. Однако в среде юристов и у части интеллигенции он вызвал негативную реакцию. За рубежом дело Нейланда однозначно комментировалось как пример несоблюдения Советским Союзом норм международного права и соответствующих соглашений.
Кассационная жалоба Аркадия Нейланда была оставлена без удовлетворения, а ходатайство о помиловании Верховный Совет СССР отклонил. 11 августа 1964 года приговор был приведен в исполнение.
При подготовке публикации были частично использованы материалы и фотографии с сайта murders.ru
Его казнили в 14 лет по личному приказу Хрущева. Его звали Аркадий Нейланд. Он был знаменитым ребенком-убийцей.
В 1964-м его боялся и ненавидел весь Ленинград. От него отказалась родная мать. Его расстреляли в 14 лет по личному приказу Хрущева. Это единственный достоверно известный случай, когда к высшей мере наказания в СССР - вопреки всем нормам международного права - приговорили малолетку. Полтора года мне понадобилось, чтобы найти подлинную историю Аркадия Нейланда. Три тома уголовного дела под грифом "Совершенно секретно" надежно спрятаны в архиве городского суда Санкт-Петербурга.
Убийство на Сестрорецкой
В полдень 27 января 1964 года в пожарную часть Ленинграда поступил сигнал: горит квартира на улице Сестрорецкой, дом 3. Приехавшие пожарные обнаружили в комнате труп женщины. Ей было нанесено 17 ударов топором. Тут же лежал также весь изрубленный - и аб-солютно седой! - мальчуган с лицом старика. Рядом с трупами 37-летней домохозяйки Ларисы Михайловны Купреевой и ее 3-летнего сына Юрочки обнаружились четкие отпечатки пальцев - перемазавшись в домашнем варенье, убийца оставил следы. На кровати лежал надкусанный батон колбасы, который преступник, убегая, забыл. Зато он прихватил с собой апельсины и яблоки из холодильника, фотоаппарат "Зоркий", облигации, деньги:
Сиротливая елка с обуглившейся мишурой. Трехколесный велосипед возле балкона. Магнитофон на полную катушку: убийца врубил его, чтобы никто не услышал крики его жертв. Еще он включил газ, четыре конфорки - мол, пожар заметет все следы. Время для пре-ступления было выбрано идеально: утро, соседи на работе. Первую ниточку сыщики "потяну-ли" благодаря дворничихе тете Любе. "Я собирала пищевые отходы, когда увидела на лестнице чужого парня, - рассказывала она в прокуратуре. - Он в профиль стоял, я разглядела только зе-леное пальто. Странный такой. Я бачки помыла и вернулась, а он еще стоит..."
Имя загадочного незнакомца было установлено. 14-летний Аркадий Нейланд обитал через дорогу от Купреевых, в этом же доме, этажом выше, у него проживал закадычный дру-жок. Он-то и узнал по описанию Аркашку...
Через четыре дня абхазская милиция задержала в Сухуми неизвестного подростка в зе-леном пальто с бурыми пятнами крови. У него нашли фотоаппарат "Зоркий". На пленке - мерт-вая Лариса Купреева в неприличной позе. Потом Аркадий скажет, что хотел сделать порногра-фические открытки и продать их по 20 копеек за штуку. А на заработанные деньги купить по-есть.
Но сперва задержанный клялся совсем в другом: "Меня зовут Виталик Нестеров, я сбежал из дома", - твердил он в детприемнике. В объяснительной записке "Виталик" изложил все как по-писаному, но в конце листа случайно нацарапал настоящее имя – Аркадий Ней-ланд...
Пацан по прозвищу Пышка
Двор, похожий на все дворы нашего советского детства. Июньский дождь пахнет мок-рой листвой. Пацаны, покуривая на лавочке, провожают нахальным свистом припозднившихся девчонок. Как будто бы и не прошло сорока лет...
Именно здесь жил Аркашка Нейланд по кличка Пышка. Его прозвали так за рыхлую, "бабскую" фигуру и слабовольный характер. В дворовой компании Аркашка был за "шестер-ку", его часто били, и он копил в себе злобу. Родную мать и вовсе ненавидел. "Она - ведьма,
- отрезал на допросе. - Меня не любит, сдала в интернат, чтобы под ногами не мешал-ся".
На самом деле Анну Нейланд можно было только пожалеть. Дважды вдова. Первый муж, любимый, желанный, погиб в финскую кампанию.
Оставил на руках сына. Анна вышла замуж снова, появился второй ребенок. Но нача-лась Великая Отечественная, и второй супруг пал смертью храбрых.
С питерским работягой Владимиром Владимировичем Нейландом она сошлась скорее от безысходности. Также от безысходности родила погодков: дочь Любашу и сына Аркадия. Муж работал на пивном заводе, редкий вечер приходил домой трезвым. Вешал замки на шка-фы с продуктами, чтобы дети не съели лишнего. Жену гонял так, что соседи по коммуналке стучали к ним в стенку. Однако чужой сор из избы соседи не выносили - своего хватало. Им не было никакого дела до Аниных голодных и невоспитанных детей.
От боли и обиды Анна слегла с сердцем, Аркашка тем временем совсем от рук отбил-ся. Он был, пожалуй, самым сложным ее ребенком. Целыми днями пропадал за книгами, запи-сался, наверное, во все окрестные библиотеки, но в школе не успевал, хотя считался не без способностей. "Когда я был маленьким, меня часто бросали дома одного. Однажды я захотел кушать и зажег газ без спичек.
Отец вернулся и сильно побил. Я крепко запомнил, что квартира может от этого по-лыхнуть и когда-нибудь это мне пригодится", - рассказывал о своем детстве Аркадий на допро-сах.
Отец Владимир Нейланд о том же случае говорил по-другому: "Избил я его, а Аркашка ушел из дома. Когда вернулся, в мою сторону несколько недель не смотрел. С тех пор я зарекся сына драть. Не пойму я только, в кого он такой злой и скрытный? В нашем роду душегубов не было".
Тысячи мальчишек, чьи отцы пьют, а издерганные матери не справляются со своими обязанностями, вырастают тем не менее порядочными людьми. Но, видно, в семье Нейланд произошел генетический сбой - Аркадий стремительно превращался в неуправляемого волчон-ка.
До убийства на Сестрорецкой оставалось еще целых 10 лет. Еще можно было остано-вить парня, увести в другую сторону, выправить, как росток кривого дерева... Но до мальчиш-ки никому не было никакого дела.
" Воровать я начал с четырех, курить - с шести, в семь меня поставили на учет в дет-скую комнату милиции, - рассказывал
Аркадий. - Я мечтал вырасти и поступить работать на почту, чтобы красть денежные переводы. На эти деньги я бы ездил путешествовать... "
По ночам нервный Аркашка писался в постель. В 12 лет измученная мать сдала его в интернат. Там про энурез проведали, и Аркадий сразу стал изгоем среди сверстников. Но вы-гнали его не за это, а за воровство.
В 13 лет он впервые убежал в Москву. Хотел найти родную тетку и встретить у нее Новый год, а затем рвануть на Дальний Восток исследователем. Его поймали и вернули домой.
Год спустя он совершил новый побег. Ему было уже 14.
" Когда Аркашку в Москве снова отловили, я не хотел его обратно забирать, - расска-зывал Владимир Нейланд. - А мне милиционеры отвечают: "Куда мы его денем? Он еще ниче-го не совершил".
В это время за душой Аркадия Нейланда уже было два ограбления в цехе завода "Лен-пищмаш", несколько случаев хулиганства - приставал к девушкам, избил кастетом прохожих на улице, квартирные кражи...
Тем не менее он ни разу не попался - о его многочисленных тайных
" подвигах" узнают уже после убийства на Сестрорецкой.
Другая жизнь
Уже несколько дней Аркадия искала милиция. Его подельник-малолетка проболтался про одну из недавних краж.
Наконец Нейланда задержали. 24 января, за три дня до убийства, он сидел на допросе в прокуратуре Ждановского района. Аркадий понимал, что его ждет колония. Он представлял ее огромным интернатом за колючей проволокой, где его снова начнут бить за то, что пачкает во сне простыни. Он не хотел на зону.
... Следователь прокуратуры лишь на минуту выглянул в коридор, чтобы узнать, когда придет за арестованным Нейландом "черный воронок". Этого оказалось достаточно, чтобы Ар-кадий опять удрал.
Вот только идти ему было некуда. Дома его не ждали. И абсолютно никто не радовал-ся, что завтра, 28 января, ему должно было исполниться 15 лет. Черным-черно было у Аркадия на душе: "Я назло захотел совершить какое-нибудь страшное убийство. Я думал, что посмеюсь над милицией и раздобуду себе заодно денег на побег из Ленинграда..."
Шпана из московского детприемника рассказала ему красивую сказку о том, что в го-роде Тбилиси живет мужик, который выправляет бесприютным бродячим пацанам новые сви-детельства о рождении, дает путевку в другую жизнь. Адрес мифического благодетеля Ней-ланд записал синим карандашом на обрывке бумаги. Сейчас, на краю отчаяния, он нащупал в кармане заветную записку и стал думать о
" деле".
Дом на Сестрорецкой улице он считал своим "счастливым талисманом". Именно тут он совершил первый грабеж: в четыре года отнял у незнакомого мальчонки цветной китайский фонарик и не попался. Совершить задуманное убийство он решил именно здесь.
Аркашку могли остановить много раз: в Москве в детприемнике, в ленинградской про-куратуре. Но какие-то черные силы оберегали его, готовя к жертвоприношению.
Этот дом словно издевался над ним, дразня недоступным уютом. В теплой парадной пахло манной кашей. За дверью в квартире N 9 раздавались счастливые голоса - женский и детский. Дверь была обита дорогим кожзаменителем, ее украшал двойной замок. "Значит, есть что прятать, - сплюнул Аркадий на чистый пол и зажал покрепче в руках топорик для рубки капусты, украденный у матери.
- Квартира отдельная, и баба не работает, на мужнины живет, ребенка воспитывает. Богатые, счастливые - ненавижу..."
- Валя Соколов здесь? - позвонил он в дверь. Женщина не расслышала, буркнула торо-пливо: "Оля этажом ниже". Аркадий потоптался на лестнице. Посмотрел, как пожилая дворни-чиха копается в пищевых отбросах.
Минут через 15 снова поднялся к квартире: "Вам телеграмма!" - прокричал фальши-вым баском. Хозяйка открыла дверь. Высокая, плотная, во фланелевом халатике, она недо-уменно взглянула на
Аркашку. "Деньги давай!" - защелкнул он за собой засов.
- Женщина стала звать какого-то Вадима. Я понял, что это - муж, и попытался открыть входной замок, чтобы убежать, но руки дрожали от страха, - показывал на следствии Аркадий Нейланд. - В этот момент в прихожую выскочил мальчик. Женщина ойкнула и кинулась на ме-ня. Тут я понял, что они совсем одни. Я принялся бить ее топором. Она кричала мне: "Что ты делаешь?!" Я бил ее, пока она не упала. Потом я бил мальчика, который плакал и мешался под ногами. Мне кажется, что я ударил его раз шесть. Когда он затих, я кинулся по комнатам ис-кать деньги и еду. Нашел 57 рублей, на них купил коньяку, перед поездом помянул мальчишку с матерью...
Честно говоря, пацана мне теперь жаль. Но тогда я был зол на весь мир, даже украден-ную колбасу позабыл на кровати.
Казнить, нельзя помиловать
Взрослые судили ребенка. За свои грехи.
Они годами не обращали внимания на то, как вызревал в Аркаше
Нейланде кровавый маньяк. И мальчик стал монстром. Дороги назад у него не было. А общество нашло единственный способ, чтобы остановить его, - уничтожить. "Мы не хотим, чтобы, выйдя на свободу, Аркадий Нейланд продолжал убивать. Малолетние преступники пря-чутся за пункт закона, который не допускает их расстрела", - трудящиеся засыпали письмами Центральный комитет партии.
Неожиданно в дело вмешался сам Хрущев. Заканчивалась его
" оттепель". Эра милосердия принесла неутешительные плоды. По установке ЦК мно-гих опасных рецидивистов в те годы отпускали на поруки. Считалось, что труд и коллектив лучше лагерей исправят убийц и грабителей. Но это привело к резкому взлету преступности, и разгневанный генсек вновь потребовал "согнуть хулиганов в бараний рог".
Наступила череда жестоких приговоров.
Оставалось подобрать малолетнего смертника для первого показательного процесса. Аркадий Нейланд подходил на эту роль идеально. "Когда выносили приговор, я по делам ока-залась в городском суде, - рассказывает Ольга Николайчук, старейшая работница архива суда Санкт-Петербурга. - Мне было интересно взглянуть на этого страшного убийцу. Но за решет-кой я увидела толстого мальчика, неуклюжего, некрасивого, запуганного. Мне даже стало его жалко..."
Президиум Верховного Совета принял особый указ по конкретному делу Нейланда и назначил высшую меру убийце, обойдя существующий в УК РСФСР запрет на "детские казни".
В случае с Нейландом все вроде бы казалось предельно ясным. Он был негодяем и по-донком. И все же профессионалы осуждали решение
Хрущева. "Если государство не станет выполнять установленные им же самим процес-суальные нормы, тогда какого законопослушания можно ждать в дальнейшем от простых гра-ждан? На каком примере их воспитывать?" - говорили законники.
В апреле 1964-го суровое решение вступило в законную силу, но казнь Аркадия Ней-ланда откладывали. Не могли найти палача. Пока из Москвы спецпочтой не пришли две сек-ретные телеграммы: "Почему до сих пор нет расстрела?"
11 августа 1964 года показательный приговор привели в исполнение.
С чувством глубокого удовлетворения об этом сообщили все ленинградские газеты. Имя и возраст убийцы вписали во все учебники по уголовному праву - как интересный юриди-ческий прецедент. Ржавый топорик для рубки капусты перешел на вечное хранение в Музей криминалистики.
Родители Нейланда, не захотевшие даже видеть сына во время суда, отказались взять в загсе справку о его смерти.
Торжество справедливости свершилось.
Но было ли это торжеством Закона?
Спустя 40 лет про Аркадия Нейланда уже не помнит никто. Старики умерли. У моло-дежи другие интересы.
Я была в Питере в тот самый день, когда задержали подростков, подозреваемых в рас-праве над 9-летней таджикской девочкой. Это злодейство тоже имело общественный резонанс. Правда, уже не такой громкий - малолетними душегубами нынче никого не удивишь.
Максимум, что грозит нынешним убийцам согласно новым международным стандар-там, - 10 лет колонии.
За минувшие годы общество так и не нашло рецепта, как превращать монстров в нор-мальных людей. Смерть Аркадия Нейланда никого и ничему не научила.
Если смерть вообще может хоть чему-то научить...
Е.САЖНЕВА, "Московский комсомолец".& 26;
>И зачем же так сразу, приравнивать меня к тем кто убивает, я не ставлю знак равенства, между тем кто казнил Чикатило, и самим Чикатило, как это делаете Вы<
Не преувеличивайте! Я не приравнивал Вас к убийцам. Я писал: есть что-то общее. Что-то, а не всё ! Это большая разница. А это что-то, сама идея, что можно убивать. Преступники это делают ради наживы/удовольствия/самоутверждения, а люди желающие вернуть смертную казнь ради ложно понятого чувства справедливости.
Люди казнившие Чикатило, просто исполнили свой долг. Если бы законом смертная казнь не была предусмотрена в тот момент, не факт что они рвались бы к нему в камеру с криком - дайте я его пристрелю! А Вы занимаетесь именно пропагандой убийства, пусть и самих убийц. Причем сами вряд ли будете этим заниматься. А хотите узнать как чувствуют себя те, кто исполняет приговор? А пожалуйста:
>О как Вас зацепило<
Чего??? Вы о чем вообще??? Я просто отстаиваю свое мнение, причем делаю это аргументированно, с ссылками и цифрами, в отличии от Вас. Если само наличие аргументов для Вас и есть "зацепило", ну... значит зацепило!
>- Разговор то был конкретно о Вас, на мои слова о том, что если в реальности Вашего ребенка зверски замучал маньяк, Вы не сказали бы - пусть живет, он не заслуживает смерти. Вы заявили, что - "Если преступник причинит вред кому-то из моих близких, меня вполне устроит его пожизненное заключение." - Говорим мы не о вреде, за это высшую меру не дают. А Вы все увиливаете от ответа и ссылаетесь на других <
Нет, уважаемый! Это именно Вы пытаетесь свалить с больной головы на здоровую, на этот раз в буквальном смысле слова! Пусть живет, он не заслуживает смерти - это означает не нужно никого наказывать вообще! Мол, пусть идет с миром! Я ничего подобного никогда не утверждал, и не утверждаю! Наоборот - я за неотвратимое наказание! И пожизненное заключение для меня более суровое наказание чем СК. А бонусом к этому возможность выпустить невиновного, если его невиновность удалось доказать. Так что не передёргивайте!
Для Вас стопроцентным аргументом будет только смерть кого-то из моих близких? Да я боюсь Вы и в этом случае будете придумывать выверты! Вы из тех, кто просто не слушает никакие аргументы. Я Вам привел конкретный пример людей, которым задали именно тот вопрос, который Вы задали мне. И Вы прекрасно знаете, что они ответили. Их близкие пострадали, и они видели как за это расплачиваются те, кто это совершил. Их все устраивает, а те, кому нужна СК продолжают от их имени требовать СК! Это уже вообще не смешно! Очень смахивает на поведение маньяков. Нам плевать на все, мы хотим чтобы убивали! Осталось только потребовать, чтобы это делали публично, как в Китае (кстати, такие требования уже раздаются) и при этом раздавать попкорн! Хлеба и зрелищ! Две тысячи лет развития общества псу под хвост! Но при этом ждем пока общество цивилизуется и гуманизируется. Но вы все, кто требует СК сами часть этого общества. И именно вы упираетесь изо всех сил, ставя нравственному развитию общества низкий потолок. И пока это продолжается, мы так и будем ждать у моря погоды в плане цивилизованного общества, а те, кто это развитие тормозит, будут все валить на плохие гены! Нет, чтобы в зеркало посмотреть нафиг, гены виноваты.
Смешно читать, как Вы расписываетесь в собственном невежестве. У заключенных ещё на стадии задержания отбирают все, с помощью чего заключенные могут лишить себя жизни. Даже шнурки из обуви требуют вынуть и сдать, не говоря о ремнях и режущих предметах. В камерах и в бараках нет ни ножей, ни вилок, все едят только ложками. И если в бараках заключенные ещё могут протащить и припрятать что-то типа заточки или ножа, то в местах содержания приговоренных к ПЗ, это исключено абсолютно! На ютубе все это есть, неужели трудно хоть немного изучить вопрос? И не нужно придумывать ерунду типа мог бы голову разбить об стену, это уже будет совсем несерьезно.
