«Особенный ребенок. Я не знаю что делать» — с подобными письмами я сталкиваюсь очень часто в последнее время. И как мама сына — аутиста, я очень хорошо понимаю ту меру растерянности и страха, который как тяжелая бетонная плита давит на родителей своей обреченностью и ощущением неизбежной изоляции.
Я понимаю эту тяжесть, именно потому, что сама проходила через все эти этапы. И сейчас прохожу. И точно так же временами чувствую, как любой человек, боль и отчуждение и растерянность. Но таких моментов в моей жизни становится все меньше, а все больше — неутомимого, бесперебойного, как вечный двигатель, движения вперед и постоянного расширения диапазона осознания. Осознания своей задачи и принятия своего ребенка.
Для меня ведущим, главным состоянием является вера в способность помочь своему сыну, вера в то, что я смогу раскрыть его уникальность, неповторимость, нестандартность развития. То, что казалось тяжелым и сложным — проявить в своей силе.
Первый шаг – работа с собой и своим состоянием
Если вы впервые столкнулись с диагнозом, если вы совершенно не знаете что делать, я посоветую — как это ни странно — заняться собой и своим состоянием. Не застревать в шоке, в драме, в переживании жертвенности. Да, эти этапы неизбежны, их нужно прожить и отпустить, и это нормально, но ненормальна и непродуктивна излишняя фиксация на негативе. Работайте с собой и своим принятием реальности.
Как? Упорно. Опираясь на помощь профессионалов, психологов, психотерапевтов, терапевтов, работающих с травмой, опираясь на помощь семьи, если это возможно, на помощь друзей, людей, которые готовы быть рядом, не позволяя вам замыкаться и оплакивать крушение надежд и планов. На первом этапе именно вам нужна поддержка и это очень важно.
Боль работает лишь как катализатор для изменений, это процесс совершенно естественный, но все тайны этой трансформации открываются нам лишь тогда, тогда мы начинаем исследовать себя и те силы, которые в нас рождаются через преодоление препятствий.
Мама для ребенка — это проводник в мир. Если мама обесточена, мама истощена, ни о
какой реабилитации ребенка не может быть и речи. Раненая лошадь далеко не уедет. А эту повозку везете именно вы. Потому еще раз и еще раз — занимайтесь собой.
Принять его таким, какой он есть
Для меня до сих пор является в некоторой степени загадкой, что же это значит и что включает в себя это понятие. Я до сих пор исследую это в себе. Существует некий парадокс — «если я принимаю своего особенного ребенка таким какой он есть, тогда зачем мне его лечить, восстанавливать, реабилитировать? Пусть развивается в своем ритме и живет так, как хочет.»
Мне кажется, сейчас я постепенно прихожу к иному пониманию. Когда мы говорим о безусловном принятии — речь идет прежде всего о подсознательной оценке проблемы,
которую мы транслируем на всю эту ситуацию. Как часто мы пытаемся что-то исправить, не принимая во внимание потребности другого.
«Принять его таким, какой он есть» — это значит прежде всего принять его опыт и его внутреннюю силу. Развивать в себе уважение к ресурсам ребенка. Поверить в то, что он вместе с вами готов справляться со своими сложностями, он ждет этой помощи, он понимает точно так же, как и вы, на глубинном уровне необходимость выхода из своего состояния — вы лишь помогаете ему осознать вектор движения. И каким бы ваш бесценный малыш не был — неговорящим, агрессивным, гиперактивным, умственно отсталым и так далее — он для этого мира базово такой же равный, такой же имеющий право, такой же как и все остальные. Просто потому, что он человек. И на этом все. Он — человек. И его жизнь — гарантия его прав и свобод. А вот качество этой жизни — наша с вами задача.
Про высший смысл
В свое время из тяжелейшей депрессии меня вытащила вера в существование высшего смысла всего происходящего.
Вера в то, что ко мне пришел именно тот, кому я могу помочь. Вера в свои способности стать для ребенка настоящим мастером, открывающим двери в жизнь, в будущее, в успех и равенство. Пафосно, громко, с нотками мистицизма, но тем не менее — да. Из страданий меня вытащило именно это осознание.
Реабилитация
Выбрать верный курс реабилитации для ребенка с особыми потребностями — достаточно сложная задача. С одной стороны — океан информации, с другой стороны — жуткий инфомационный голод и тревога. Правильно ли? А туда ли мы идем? А вдруг все зря и мы теряем время? Как знакомо. И тем не менее, совет только один — пробуйте, пробуйте и еще раз пробуйте. Все, что связано с психикой, с поражениями нервной системы, обменных процессов головного мозга — все это в мировой медицине находится лишь на этапе изучения. И каждый такой ребенок для врача и психолога — эксперимент. Нет панацеи от того же аутизма, нет единого мнения как лечить и что делать, нет экспертов, на сто процентов понимающих проблему. Есть лишь предположения. Поэтому смело ищите, ищите постоянно и не бойтесь пробовать новое.
Безусловно, важен комплексный подход, — медицинская помощь, психологическая, педагогическая и так далее. Не знаете с чего начать — начинайте с методик, которые больше всего вызывают у вас доверие.
Изучайте вопрос сами. Будьте компетентны. Советуйтесь с несколькими специалистами. Вовлекайтесь в процесс обучения сами.
Мама — главный реабилитолог для ребенка. Сейчас, спустя 6 лет после постановки диагноза сыну я, не имея профильного образования, могу дать фору многим дефектологам именно потому, что с какого-то времени начала заниматься с сыном сама. Мой багаж знаний и опыт позволили не тратить время на педагогов, работающих над усвоением школьной программы. Мы с сыном получили самые потрясающие результаты, занимаясь вместе, именно потому, что я его знаю, понимаю и чувствую как никто другой. И постоянно учусь чему-то. И в тех
вопросах, в которых нам нужна помощь — конечно же, привлекаю специалистов и советуюсь.
Но основная работа на мне.
Что еще важно — не винить тех, кто нам не помог, кто потратил наше время. Это тоже опыт. Проходить подобное — нормально. Никакой процесс невозможно сделать идеальным, тем более, процесс познания. Нет стопроцентного результата, его не существует. Есть методики, зарекомендовавшие себя многолетней практикой как результативные, та же ABA — терапия к примеру, или сенсо-моторная интеграция. Чем больше у вас будет информации и отзывов от других родителей — тем больше результата на выходе. Но не огорчайтесь и не озлобляйтесь, если что-то пошло не так. Не поддерживайте в себе осуждение. Просто ищите то, что вам поможет, оставляя негативный опыт позади. Ваши силы нужны вам для того, чтобы идти вперед, а не для выяснения отношений с » плохими специалистами».
Семья
Близкие люди не всегда готовы поддержать вас, и с этим я столкнулась на собственном опыте. Часто первой реакцией оказывается страх. И именно на почве страха — отчуждение, невключенность и отсутствие взаимопонимания. Вновь налаживать контакт, учиться пониманию и поддержке нужно бережно Это долгий путь, он сложный, но необходимый. Папа, бабушки и дедушки ребенку очень нужны, и само понимание семьи необходимо — какими бы тяжелыми и недалекими не казались вам ваши родственники.
Порой бывает невероятно сложно правильно подключить близких к процессу реабилитации и обучения, объяснить, как важно следовать советам специалистов, ведь часто именно наши родные люди совершенно не готовы слушать нас и понимать, что мы от них хотим.
Не нужно никого переделывать, нужно прежде всего добиться уважения своими поступками, такт и мудрость против грубости и равнодушия — выигрывают всегда.
В этой ситуации вы — самый сильный человек семьи, вы меняете модели поведения и изменяете своих близких. Позвольте им следовать за вашими открытиями, вашими теплотой и любовью.
Мне потребовалось на это шесть лет. Когда я научилась не осуждать своих близких за отсутствие помощи и невключенность, и стала обращать внимание на свои реакции, все изменилось.
Да, было много слез и обид, психическое истощение, изоляция, депрессии и мысли о смерти. Но выход был найден, и это было неизбежно. Я нашла его через работу над собой — не над другими. Изменилась я — изменилось и отношение семьи.
Помощь другим
Я выявила одну очень интересную закономерность: когда вам плохо — найдите того, кому еще хуже и постарайтесь ему помочь. Вам непременно полегчает. Не пытайтесь получить что-то взамен. Просто запускайте волну добра и не ждите ничего в ответ. Тогда это сработает. Всегда срабатывает.
Был момент, когда я потратила последние деньги на помощь людям, работающими с детскими домами. Помогла создать сайт, помогла разбираться с юридическими вопросами. Я не думала о том, что мне воздастся, просто не могла поступить иначе, понимая, как тяжело дается подобная работа и как мало она ценится.
И я была крайне удивлена той лавине поддержки, которая обрушилась на меня два месяца спустя, когда я сама обратилась за помощью. Я совершенно не ожидала, что события как снежный ком повлекут за собой такие последствия и не верила, что в моей жизни возможны чудеса. Но эти «волшебности» стали происходить именно тогда, когда я стала помогать другим. Активно, безвозмездно и совершенно осознанно.
И теперь я понимаю, чтобы помочь себе — помогайте другим. Делитесь своими знаниями, ресурсами, временем, чем можете. Делитесь поддержкой сами, запускайте «бумеранг добра». Это работает.
Что еще хочу сказать всем-всем.
Мамы особенных деток, мои дорогие, бесценные! Вы сильные, мудрые, бесконечно прекрасные. Ваши сердца сильнее любой боли! Наши дети ведут нас дорогой самопознания, доверяйте процессу жизни, у нас с вами очень важная задача — научиться исцелению.
За одну короткую жизнь научиться. Потому цените, благодарите судьбу за этот бесценный опыт. Ведь в этом так много прекрасного, правда?
Приятно сознавать, что наша жизнь хоть в чем-то, но меняется к лучшему. Касается это и так называемых "особенных" детей – даунов, аутистов, инвалидов и тех, кому врачи поставили диагноз умственно отсталых.
Еще каких-то пару десятилетий назад почти 99% родителей оставляли таких детей в роддомах или сдавали в специализированные интернаты, которые мало чем отличались от психиатрических заведений и мест лишения свободы. Если же родители решались оставить такого ребенка себе, то чаще всего им приходилось держать своих отпрысков дома. Появиться с таким ребенком на улице – поступок не для слабонервных: выдержать повышенное внимание прохожих, сопровождающееся тыканьем пальцами, выдержит далеко не каждый. К счастью, сегодня наше общество относится к таким детям спокойно. Ну, или почти спокойно. И это говорит о том, что у нас есть шанс стать по-настоящему демократической страной. Вот только для родителей появление таких детей по-прежнему большая трагедия. Как принять и полюбить "особенного" ребенка?
Ребенок – не бытовая техника
Итак, "особенный" ребенок родился – он есть и, как бракованный автомобиль или не работающая бытовая техника, обмену и возврату не подлежит. С одной стороны, непонятно, как можно , оставив его в роддоме, как просроченный товар – на кассе. Но если судьба испорченной колбасы особого беспокойства у нас не вызывает, трудно жить спокойно, зная, что где-то живет твой ребенок и, возможно, без тебя он глубоко несчастен.
С другой стороны, вопрос этот, конечно, очень личный, можно даже сказать, интимный – тут каждый решает за себя. И если родители не хотят или не чувствуют в себе достаточно сил, чтобы воспитывать такого ребенка, ни заставить их, ни приказать им нельзя. Но и семей, которые не побоялись оставить себе "особенных" детей, довольно много, и это не может не радовать.
Понять, принять, полюбить
Главное, что нужно сделать родителям, а чаще всего маме "особенного" ребенка, – это постараться понять его, принять и полюбить. Последнее – самое сложное. Психика отвергает то, что видит человек в момент появления такого ребенка. В мечтах он представлял себе нечто иное – красивое, пухленькое, в пеленках с кружевами, реальное же дитя выглядит, мягко говоря, немного не так.
Родителям нужна психокоррекционная работа души, направленная на то, чтобы понять и принять этого человека. Если это удается сделать, все остальное – общение, да и собственно жизнь с таким ребенком – получается довольно легко. Можно смотреть на это как на работу, которая поначалу кажется неинтересной и даже неприятной, но стоит выучиться ей и приобрести какие-то навыки, как понимаешь, что ничего сложного в ней нет.
Он просто "особенный"
Часто родители, воспитывающие таких детей, задумываются: "Почему все дети как дети, а мой – вот такой?!" Важный момент, о котором стоит помнить: ни в коем случае нельзя считать своего ребенка больным, уродливым или, не дай бог, дураком. Таких детей не зря назвали особенными – просто физически или психологически они . Да, такой ребенок не прост в общении. Да, ему нужен особый подход, но кто сказал, что так называемые нормальные дети его не требуют? Случается, и особенно это касается подросткового возраста, хлопот они своим родителям приносят гораздо больше, чем самый сложный "особенный" ребенок.
Нет социальным стереотипам!
Жизнь родителям "особенных" детей отравляют и , которые диктуют нам, кто должен считаться здоровым, красивым и полноценным, а кто – больным, уродливым и ущербным. Но, во-первых, все эти нормы сейчас очень размыты, и отделить одно от другого крайне сложно. Во-вторых, кто может взять на себя миссию господа бога, чтобы решать, кто достоин быть членом общества, а кто нет. От таких рамок надо отходить, особенно если мы хотим считать себя цивилизованным обществом.
"За что мне это?!"
Очень часто родители, у которых появляется "особенный" ребенок, воспринимают его как наказание за что-то. Если на первых порах рождение такого чада воспринимается как горе, его близким приходится пройти все традиционные стадии горевания. И первая из них – шок: "За что мне это?!" Это вполне нормальное и естественное состояние, которое нужно пройти, дав себе время на то, чтобы его пережить. Как правило, длится эта стадия недолго – от недели до месяца, если шок продолжается дольше, человеку нужна скорая помощь специалистов. Если процесс не зашел слишком далеко, советом и добрым словом людям в состоянии помочь их близкие или психолог.
Чем закончится острая стадия горевания, зависит от самого человека – точнее, от того, во что он верит. Кто-то выходит из нее с убеждением, что некие высшие силы послали ему такое испытание, и от того, выдержит ли он его, зависит многое. Кто-то считает, что это опыт, который ему необходимо приобрести. Кто-то воспринимает это как божий промысел или карму. А кто-то – как труд, который нужно в этой жизни совершить. В любом случае появление такого ребенка не стоит считать наказанием. Зациклившись на мысли о том, что "особенный" ребенок – кара божья, можно очень сильно осложнить жизнь и себе, и ему.
«Мир вверх ногами», Художница Екатерина Дудник
«Особые» дети – это довольно большая группа детей с трудностями в развитии. Еще Лев Семенович Выготский писал о том, что развитие человека происходит при помощи так называемых психологических орудий (языка, письма, чисел и т.д. и т.п.) и, соответственно, ведущую роль в развитии человека играет обучение. У «особых» детей, в силу особенностей их здоровья (прошу прощенья за невольный каламбур), возникают трудности в использовании этих психологических орудий. Все это приводит к тому, что у этих детей развитие начинает идти своим «особым» путем. И мир, в котором живут «особые» дети отличается от мира обычных детей и тем более от мира, в котором живут обычные взрослые. В моей практике ярким примером столкновения этих двух миров явилась попытка найти контакт с ребенком с синдромом раннего детского аутизма.
Именно тогда я нос к носу столкнулся с ощущением того, что я не понимаю и не чувствую ребенка. Как будто ребенок живет в своем мире, а я в своем, и между нами пропасть. Все мои ожидания и представления, все мои знания и мой опыт внезапно оказались бесполезны. Я понял, что столкнулся с чужой системой координат, где действуют совершенно иные законы и принципы. Этот мир был не хуже и не лучше моего, он был просто другим. И тогда я стал наблюдать. И через некоторое время я увидел то, что заинтересовало моего подопечного. Этим предметом оказалась гитара, и именно эта гитара помогла наладить мне контакт с ребенком.
Конечно, далеко не у всех «особых» детей мир настолько специфичен, но эта специфика есть, и мой опыт говорит, что об этом нужно помнить. Более того, эту специфику надо уважать и сотрудничать с ней.
Если попытаться обобщить все написанное выше, то становится ясно, что первым шагом в установлении контакта с «особым» ребенком является признание инаковости его мира, то есть честный взгляд на ситуацию. Вторым важным условием является активное заинтересованное наблюдение, когда, с одной стороны, специалист предлагает ребенку различные варианты игры, а с другой — не навязывает их. Третьим важным компонентом, необходимым для установления контакта с «особым» ребенком, является вера. Прежде всего – это вера в то, что попытки установить контакт с ребенком имеют смысл, я бы даже сказал – это вера в ребенка. Во-вторых – это вера в себя, в то, что ты можешь это сделать. И, в-третьих – это вера себе, умение доверять своим эмоциям, чувствам и интуиции.
На вере в ребенка я бы хотел остановиться особо. Мое столкновение с кризисом этой веры произошло, когда мне сказали написать честную характеристику на ребенка с тяжелым множественным нарушением развития (умственная отсталость, сочетанная с нарушением опорно-двигательного аппарата и аутизмом). По результатам этой характеристики ребенок либо должен был отправляться в школу, либо оставался «необучаемым». Проблема была в том, что тогда я не мог установить с этим ребенком полноценный контакт и мягко, говоря, сильно сомневался, что он сможет учиться в классе. Но я понимал, что от моего решения, в некотором смысле зависит дальнейшая судьба этого ребенка. И я решил рискнуть, поверить в ребенка, и все-таки рекомендовал ребенку обучение в школе, правда, по индивидуальной программе. Сейчас этот ребенок успешно учится в школе, причем учится он вместе с другими детьми в классе «особый ребенок».
Впрочем, есть еще одна составляющая, необходимая для сотрудничества с ребенком – это уважение и принятие. В первую очередь – это принятие того факта, что ребенок имеет право быть «другим», а во вторых – это уважение границ и интересов друг друга.
Впервые с этой проблемой я столкнулся, еще когда работал с подростками с задержкой психического развития. Дело в том, что у многих из них весьма специфические представления о норме поведения. И если не ставить очень жестких границ, то все может кончиться очень печально, (для меня это кончилось тем, что дети постоянно сливали в мою сторону свою агрессию). И вместо реальной работы вы будете заниматься выживанием. Вообще, умение проставить границы – это очень важное умение, от которого во многом зависит успех работы специалиста. И я полностью согласен со словами Кристины Йенни (Сhristine Jenni), эрготерапевта с 20-летним стажем: «Развития не бывает без воспитания». Хотя здесь есть тонкая грань, между проставлением границ и прерыванием активности. И умение пройти по этой грани во многом определяет профессионализм специалиста.
Резюмируя написанное вышее, можно сказать, что сущестует ряд условий которые необходимы для установления и поддержания контакта с «особым ребенком» (хотя по моим наблюдениям с «обыкновеннымми» детьми и взрослыми это тоже работает).
Что нужно, что бы установить контакт?
- Принятие «инаковости» другого. Мир «особого» ребенка не лучше, и не хуже, он другой. В нем просто работают другие механизмы восприятия и переработки информации. У него другой жизненный опыт. И это надо учитывать и относится к этой инаковости с уважением.
- Желания взаимодействать. Взрослый должен с одной стороны активно предлагать разные игры, но с другой не навязывать их. Ведь взаимодействие подразумевает, что в процессе участвуют две стороны. И это желание взаимодействовать должно подпитываться прежде всего интересом со стороны взрослого. Процесс взаимодействия должен быть интересен сам по себе.
- Вера. Вера в ребенка, в себя и вера себе (своим чувствам и ощущениям)
Условия для поддержания контакта
- Принятие. Ребенок имеет право быть «другим» и мы не должны подгонять его под свои ожидания. Например если ребенок проявляет агрессию, мы не должны убеждать себя и других, что он «лапочка». Наша задача — это понять почему он агрессивен и как нам с этим взаимодействовать
- Взаимоуважение. Уважение границ и интересов друг друга. Как я уже сказал выше, ребенок имеет право быть другим. Но и у Вас тоже есть право быть собой (со своими интересами и желаниями). И для успешной работы, важно отстаивать не только права ребенка, но и свои права. И если ребенок проявляет в вашу сторону агрессию нужно донести, что вам это не нравится. И перенаправить эту агрессию в социально-приемлимое русло
10.05.2015 Дарья Лажечникова 193
Я изначально собиралась быть вот такой вот полоумной нестандартной мамой, даже если бы у меня был бы и совершенно обычный сынулик. А тут просто получается особенность в квадрате. Конечно, пока я сижу у себя дома и меня никто не видит, эти мои особенности никак и не проявляются, но стоит мне выйти на улицу…
Вот стоит только мне выйти, и начинается шоу. Даже в моем собственном подъезде соседи, которые видят, что я с рождения ношу Егора в слинге, и то к этому никак не могут привыкнуть, чего уж говорить просто о людях, которые встречаются мне по дороге куда-либо. А если мы с деткой еще и в слингокуртке, и не видно, как именно он у меня там крепится, так это вообще вызывает у людей переворот сознания.
Всю первую зиму после рождения сынульки мы ходили в слингокуртке, в которой из-за особенной намотки слинга не очень-то была видна голова малыша, и я выглядела просто как необъятная барышня с непропорциональной грудью, одна выше другой. Вот это было настоящее испытание для меня. Я, конечно, шутила, что это самый лучший способ натренировать самооценку — гулять в таком виде и собирать удивленные взгляды оглядывающихся. Хотя, не скрою, я ну очень сильно стеснялась и тихо (а порой даже громко) ненавидела эти зимние прогулки.
Вторую зиму было гораздо проще — Егор подрос и его голова была уже видна из слингокуртки, к тому же я сменила ее на другую, которая, как мне казалось, сидит гораздо лучше и больше мне к лицу. Ну и стаж слингоношения и пофигизма на косые взгляды был уже так велик, что мне было все не по чем. Но сколько смешных вопросов я только ни слышала (как, в общем-то и многие-многие другие слингомамы), люди, до удивления одинаковы и в разных концах нашей страны задают слингомамам одни и те же вопросы: «А кто у вас там? котенок?», «А ему там не холодно/не жарко?», «А как он там к вам привязан?», «А ему так удобно сидеть/Так ведь очень вредно сидеть», «А он там не задохнется?», «А спина у вас не болит?» «Как хорошо устроился, сидит себе близко к мамочке и все что нужно, под рукой» и др.
Из-за того, что в вопросах чаще всего проскальзывало осуждение, желание меня, неразумную, поучить, и негатив, то я и обостренное внимание к своей персоне уже воспринимала так же, и любое внимание проходящих людей и их любопытные взгляды трактовала для себя, как негативные. Сначала я стеснялась и опускала глаза, старалась гулять там, где нет народа. Потом, набравшись потихонечку смелости, стала откровенно пялиться на тех, кто рассматривает меня, чтобы смутить уже их. И произошло чудо — я заметила, что многие люди не отводят виновато глаза, стыдясь своего любопытства, а наоборот, начинают еще больше смотреть и, главное, улыбаться мне! Многие из них, видя, что я на них смотрю, начинали заговаривать и чаще всего они говорили хорошие вещи, мол, классно так носить, здорово малышу рядом с мамой. И я поняла, что я-то стеснялась своего вида, а многие-то смотрели на меня так пристально с добрыми мыслями и умилением, а не осуждением, как я думала!
А еще я стала знаменитостью в своем районе в первую зиму, гуляя по лесу в таком нестандартном виде. Со мной здоровались все собаководы в лесу, а потом начали здороваться и просто на улице, в аптеке, магазине. И многих я и не узнавала, но некоторые мне объясняли, что давно меня уже заметили и часто встречают, а личность-то я ой-ой-ой запоминающаяся в таком виде!
Еще я недавно только обратила внимание, что я все озвучиваю Егору, когда несу его в слинге. Я комментирую любое свое действие (так надо делать и с обычными-то детками, а с плохослышащими и подавно). И ладно, когда это в теплое время года, когда видно,что на мне сидит маленький мальчик, а когда зима и его не очень-то видно под курткой — то это тоже очередное шоу, заслуживающее Оскара: идет необъятных размеров тетушка странной походкой и довольно громко бубнит себе под нос: «Сейчас мы откроем дверь, вот так, открыли дверь, и будем спускаться по лестнице, спускаемся с тобой, топ-топ-топ, все, спустились, перешагиваем лужу, оп! И побежали, быстро-быстро мы с тобой бежим…» и т.д.
Егор, это дерево, смотри, дерево, дерево большое, шершавое, дерево растет, ты трогашь дерево…
Сейчас тепло и видно, что я все это не сама себе комментирую, я малышу в слинге, но теперь у нас появилась новая фишка — мы учим Егоруша указательному жесту, и я на все и всех беспардонно тыкаю пальцем и озвучиваю. Приходим к врачу, а я первым делом тыкаю на него и радостно сыну сообщаю: «Cмотри, Егор, дядя! Это дядя доктор! дядя! дядя!…», ну и на улице это вообще любимое занятие во все и всех подряд тыкать пальцем и все вокруг озвучивать.
А еще нам сурдопедагог сказала, что нужно все свои эмоции выражать ярче, чем в обычной жизни, чтобы Егор учился распознавать и использовать эмоции сам, чтобы его речь (если она, конечно, будет) была не монотонная, а эмоционально правильно окрашена. Поэтому у нас везде, в том числе и на улице, и в общественных местах, театр одного актера — мамы. Причем, раздражение мне и играть особенно не надо, оно, зараза, само вырывается порой и достаточно ярко выражается, а вот радость и восторг приходится специально усиливать. Сами понимаете, как это выглядит со стороны — мама, пребывающая в гиперэйфории — далеко не повседневное зрелище.
На прогулке
Есть такой великий, на мой взгляд, ученый-нейрофизиолог Глен Доман, который путем многолетних исследований пришел к выводу, что, чем больше двигается ребенок, тем лучше развивается его мозг и прежде, чем начать полноценно ходить, малыш должен отползать определенное количество сотен километров. Вот мы с Егором и ползаем, где только можно:)
А у нас, видимо, так принято: гулять во дворе только с детками, которые уже ходят. А тех, кто еще маленький и не ходит, наверное выгуливаяют просто в колясочке, возят их в течение часа туда-сюда, а потом домой. Потому что, когда мы выходим с Егором поползать (в прямом смысле) во дворе, позабираться на четвереньках на горку, поковыряться в песочке, попролезать под низкими перекладинами лестниц, поползать по тропинкам и тд, на нас косятся с явным непониманием и недоумением. И я себя чувствую полоумной мамашей, которая позволяет своему сынишке прикасаться к грязной земле руками, и лежать на ней пузом, и сидеть попой на любых поверхностях (земле, асфальте, песке, плитке, спец. покрытии и т.д.). Я прямо спиной чувствую этот немой вопрос, зачем же я выпускаю еще ползающего ребенка пачкаться. Это при том, что эти мамы наряжаются на прогулку, как на бал (я не шучу, в белом ходят гулять с годовасами), а потом негодуют на ребенка, на фига он(а) залез(ла) в лужу, трогает песок, топчется ножками в грязи, а потом радостно несется обнимать маму. Но я хочу тут оговориться: то, что мамы красиво одеваются на прогулку с детьми — это их право и вполне понятное мне желание (я тоже люблю хорошо выглядеть везде и всегда), мне печально другое: то, что одеваясь так, на мой взгляд не совсем соответствующе ситуации, они не готовы испачкаться и как-то нарушить свой идеальный вид. То есть, если мама идет гулять в белом, но это ей не мешает радостно самой обнимать своего чумазого детку, так это же здорово! :)
Мы гуляем босиком и это вызывает столько неудобства у гуляющих рядом мам. Потому что их дети, видя, что, оказывается, можно гулять и разутым (а у большинства деток именно та самая убивающе-нецелесообразно жесткая ортопедическая обувь, в которой очень неудобно ходить маленьким ножкам), тут же стремятся избавиться от этой обузы. Естественно их мамы запрещают им это делать. А вот объяснить, почему им гулять босиком нельзя, когда вот этому ползающему мальчику можно, они не в силах (такие аргументы смешные приводят порой!). И эти мамы, пытаясь что-то донести до своих пытливых чад, очень часто что-то скрыто адресуют мне, эдакий завуалированный упрек мне, нерадивой мамаше, из-за которой у них теперь проблемы с собственными детьми.
Мой мальчуган полюбил лестницы и любит по ним забираться, куда бы то ни было. А во дворе лесенки чаще всего у горки, забравшись на которую, самым логичным действием является — скатиться с нее. Но горки бывают разные, иногда очень высокие (мы гуляем же в разных дворах) и, чтобы не лишать своего ребенка этого удовольствия, я скатываюсь с этих горок вместе с ним. Я, конечно, выгляжу гораздо моложе своих лет, но все-таки не настолько, поэтому тот факт, что большая тетя катается с горки, вызывает у гуляющих рядом детей восторг (и некоторые начинают просить своих мам скатиться вместе с ними), а у мам — очередное неудобство, т.к. надо же как-то объяснить, почему эта тетя может кататься, а она, эта мама — нет. Я еще не видела ни одной мамы, которая бы каталась с горки вместе со своими детьми. А я-то еще и громко это делаю, гипертрафированно изображая восторги и радость (помните, да? мне надо преувеличивать эмоции). Цирк же!
А еще, они же маленькие повторюшки, эти детки. Поэтому, когда я выпускаю своего пацана на площадке ползать, вокруг сначала собирается толпа из любопытствующих деток (любого возраста, мы и пяти-семилеток нередко привлекаем), а потом, понаблюдав за нами, почти все(!) из них на какое-то время встают на четвереньки и вспоминают, а как же ползать. Вы уже представляете при этом ужас тех самых мам «в белом», когда их четырех-пяти летнее чадо начинает радостно носиться по площадке на четвереньках. Я не видела еще ни одной родительницы, которая бы не остановила своего малыша с упреками, зачем же он так делает, ведь он же уже большой, и сейчас еще и испачкается. А ведь ползание очень-очень полезно для развития мозга, в любом возрасте, между прочим.
Как хорошо, что я не «в белом»
Я на прогулке стараюсь снимать памперс сейчас, жарко же, да и вообще, чем больше у малыша дышит попка и все остальное, тем лучше же. И поэтому, когда Егор писает во время того, как ползет, за ним тянется шлейфом мокрый след (Олег это называет «слизняк», очень смешно). А я таскаю на каждую прогулку целый рюкзак запасных штанов (именно штанов, т.к. ползать голыми коленочками больно, Егор садится и отказывается это делать, а я гиперзаинтересована именно в том, чтобы он как можно больше ползал). И после каждого пописа я меняю штаны, приговаривая, что вот он налил, теперь ему мокро и надо поменять. Ну и, понятное дело, у окружающих вопрос, а чего не использовать памперс, чтобы было не мокро?
«Слизняк» сбегает с детской площадки
А вообще, мой разговор с Егором на площадке выглядит примерно так: » Песок, смотри, какой песок! Песок желтый. Сыпется песок. Мама сыпет песок. Давай ладошку, я насыплю тебе песок. Смотри, песок сыпется. У тебя в руке — песок» и т.д. Честно признаюсь, иногда я забиваю и так не делаю, хотя, по идее, так надо делать всегда, не замолкая. У Егора до сих пор не связан звук с обозначаемым им предметом. Он не знает, что эта штука [р-у-к-а], а эта штука — [п-е-с-о-к], и поэтому, знакомя его с каждой новой вещью, надо по очень много раз повторять ее название, в надежде, что когда-нибудь он поймет, что мама от него хочет. При «зрителях» так разговаривать постоянно сложновато.
В общественных местах
Егор не знает, что такое соска. Так часто бывает, что дети, которые на правильном грудном вскармливании, не принимают этот объект вообще. У нас было время, когда Егор на какое-то время согласился использовать ее по назначению, но потом стал выплевывать, и мы ее убрали. А теперь, когда предлагаем иногда, чтобы посмотреть, как он будет на нее реагировать, он просто начинает ее грызть. И единственный способ его успокоить, когда он плачет — это дать грудь. Ладно, когда это происходит дома или в кругу друзей, все уже знают про эту мою фишку. А вот когда приходится мало-заметно успокаивать сынульку таким образом на улице, если он упал или на приеме у врача или при заборе анализа крови — вот тут (если меня «раскрыли») я очередной раз вижу изумленные округленные глаза и немой вопрос, точнее даже два: Как она может так прилюдно оголяться? И на фига такого большого кормить?
Во время массажа единственное действенное средство успокоения — это мамина грудь
Вместо соски шнурочек — любимое дело
Но я общаюсь со многими нестандартными мамами и знаю, что я еще не самый крайний случай. Есть и другие, которые на любой вопрос про слинг и его потенциальный вред готовы вцепиться в горло осуждающему. Есть те, кто закаляет своих малышей (и они очень большие молодцы! мне просто смелости не хватает начать это делать) и в то время, когда все дети гуляют в кофтах, выпускают своих малюток просто в футболке. Те, которые разрешают своим любознательным чадам пробовать почти все на зубок и есть песок, трогать любых собак и кошек, и при этом запрещают чужим людям прикасаться к своим детям, и расценивают эти (чаще всего добрые) жесты, как посягательство на святая-святых. И это тоже хорошо! Для них и их детей.
А я, как всегда, призываю к свободе: если бы все, кто видел что-то или кого-то, непохожего на себя и на то, что они привыкли видеть, не спешили бы осуждать, или вразумить, или одарить непонимающим, оценивающим взглядом, было бы очень здорово. Ведь если ничья свобода при этом не пострадала, то правильнее позволить благодушно и другим людям, непохожим на большинство, тоже быть свободными и делать то и так, как они считают нужным.
Как мы экономим на добавках и витаминах
Витамины, пробиотики, муку без глютена, косметику, спортивное питание, мы заказываем на iHerb.com (по ссылке скидка 5$). Доставка в Москву всего 1-2 недели. Многое дешевле в несколько раз, нежели брать в российском магазине.
Получить скидку 5$ →Поддержи в соцсетях!
Комментарии приветствуются! (уже 193 )
Geleowife
Мария Мурашова
Таня
анна
Катерина
Geleowife
Екатерина
Сергей
Елена
Светлана
Саша
Мария Мурашова
Вика
Nargiza
Лисенок
Яна
Юлия
Ольга
Мария
greenhard
Анастасия
Zondervit
Александр78135
Мариам
Наташка
Дарья
7romashkina
Надю
Аня
Катерина
Катерина
aloha-family
Катя Колючка
Надежда
Настя
deti-vs-travel
Катерина
Маша Кист:)
Нюта
Анна К.
Анна К.
Иногда в семье появляются особенные дети . Они могут по-другому выглядеть или думать. Они могут страдать синдромом Дауна, ДЦП, отставать в психическом развитии или иметь отклонения в физическом. Если особенность видна при рождении, врачи часто советуют отказаться от ребенка, считая, что действуют во благо. Если особенности проявляются позже, родители испытывают сильный стресс не только из-за нарушений в развтии ребенка, но и из-за реакций окружающих.
Общество нелояльно в отношении особенных детей. Их трудно устроить в детский сад, определить в обычную школу. У таких детей часто возникают трудности при поступлении в среднее специально или высшее учебное заведение. Принято считать, что таких детей нужно воспитывать и учить отдельно. Открыты специальные интернаты и школы, в которых дети привыкают к тому, что они не такие, как все, и должны общаться только с «не такими».
Однако мировой, да и редкий российский опыт показывает, что интеграция особенных детей в обычную среду положительно влияет и на них самих, и на обычных, условно здоровых детей. Здоровые дети, избежавшие влияния взрослых, отвергающих все необычное, легко и доброжелательно общаются с теми, кому трудно ходить, говорить, кто медленно думает или слишком погружен в себя. К примеру, общение здоровых ребят и детей с синдромом Дауна благотворно влияет и на тех и на других. Обычные дети учатся терпимости, а особенные дети интегрируются в среду здоровых. Интеграция более чем возможно. Прочитайте эту историю особенного ребенка ,и убедитесь сами. А если поискать, то Вы непременно найдете через знакомых (или знакомых знакомых) реальных взрослых людей, которые в детствие, а, возможно, и сейчас отличаются от других, но при этом прекрасно адаптированы. Многое зависит от точки отсчета: если Вы привыкли к человеку, доверяете ему, уважаете его, Вы не воспринимаете его как особенного.
Родителям особенных детей приходится тяжело. Именно они в первую очередь сталкиваются с непониманием окружающих. Им приходится общаться с социальными структурами, директорами садиков и школ, настаивая на праве ребенка посещать обычное заведение.
Некоторые родители сами боятся отдавать своего особенного ребенка в обычное или специальное учебное заведение. Кроме того, они сужают круг общения..Они стесняются своего ребенка или не верят, что у него получится наладить контакт со сверстниками. В таких случаях ребенок действительно испытывает трудности в социализации, он чувствует опасения родителей и ведет себя в соответствии с ожиданиями.
Часто семья, где дети, не такие, как все, распадается. По статистике, 85% отцов уходят из семьи, где есть больной ребенок. Однако есть семьи, где люди усыновляют особенных детей, окружая их заботой и любовью. Так что не все так однозначно.
Добавим, что особенному ребенку нужно все то же самое, что и условно здоровому. (Условно – потому что сейчас очень мало здоровых детей.) Он нуждается в заботе и внимании, вере в его силы и способности. Им нужно гордиться, даже если он не понимает, что им гордятся. Любить и ценить своего ребенка нужно и самим родителям. В этом случае они снижают риск своей невротизации, поскольку с самого начала избавляются от ненужных страхов. У них есть особенный ребенок, они дают ему все, что ему нужно для развития. Вот и все.
