Брэм Стокер был театральным критиком, а также импресарио знаменитого британского актера Генри Ирвинга. Вел бурную богемную жизнь, дружил с Конан-Дойлем, интересовался оккультизмом и восточноевропейским фольклором. Последнее увлечение, занявшее у Стокера восемь лет, обернулось в итоге романом «Дракула» (1897), имевшим фантастический успех. Книга пользовалась такой популярностью, что была даже выпущена отдельным тиражом в мягкой дешевой обложке. Никаких вампиров Брэм Стокер, конечно, не изобрел, но именно в его версии эти персонажи получили «признание», став частью мировой культуры. Прототип Дракулы, румынский средневековый князь Влад Чепеш, носивший прозвище Дракула (сын Дракона), кровь в буквальном смысле не пил, но в переносном - вполне: его выходки отличались запредельной жестокостью.
Франкенштейн пришел к своему создателю во сне: Мэри Шелли привиделся «бледный ученый», собиравший на операционном столе живое существо. Приняв вызов лорда Байрона, тогдашнего друга ее сестры, предложившего оперативно сочинить по рассказу, Шелли записала собственный сон, слегка его развив. Спустя некоторое время этот рассказ был дописан, превратившись в полноценный роман. Автору в тот год еще не исполнилось и двадцати; неудивительно, что первоначально «Франкенштейн» был издан под псевдонимом. Что до прототипа Виктора Франкенштейна, одна из версий гласит, что Шелли, сочиняя роман, держала в голове образ Иоганна Конрада Диппеля - немецкого алхимика, пытавшегося создать искусственного человека с помощью вываривания в чане отдельных частей тела.
Стивенсон не проходил по ведомству ужасов и не увлекался мистикой, - его занимали путешествия, романтика в любом виде и реальная жизнь. Тем не менее, писатель остался в истории благодаря не только «Острову сокровищ», но и «Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда» - книге, совсем на своего автора не похожей. Главный герой, страдающий раздвоением личности, каждая из сторон которой тянет его на себя, стал первым в многочисленном ряду персонажей-шизофреников мировой культуры, от Нормана Бейтса («Психо») до Бивиса и Горлума. Особенно полюбили эту тему двойственности создатели комиксов: нынче множество супергероев страдает потерей идентичности, будь то Халк или Зеленый Гоблин.
На самой известной своей фотографии, сделанной в год смерти, По выглядит неприятным опухшим типом, лицо которого тронуто гримасой желчи. Поводов для недовольства у поэта было достаточно: сложная личная жизнь, отсутствие должного признания, проблемы с алкоголем, бедность. Несмотря на все это (или, наоборот, благодаря), Эдгар По за свои сорок лет успел крайне много. Падение дома Ашеров, Аннабел Ли, Ворон, убийство на улице Морг, Бочонок Амонтильядо - эти имена и названия прочно вошли в литературный обиход. Персона этого американского классика и основателя жанра детектива - давно уже настоящий культ, со своими традициями, мифами и знаменитым тайным Поклонником - человеком с закрытым лицом, много лет посещающим могилу По в день его рождения.
Главная книга Лавкрафта, «Зов Ктулху», о страшном божестве превратилась в жанровый образец. Тексты писателя, малоизвестного при жизни, стали каноническими и новаторскими. Именно Лавкрафт заложил основы хоррора, связанного с нашествием внеземных сил, и создал свою собственную Вселенную, наполненную мифами. Традиция играть с выдуманными первоисточниками тоже принадлежит этому автору: упоминаемый им во многих книгах опасный «Некрономикон» свел с ума не один десяток конспирологов, уверенных, что такой манускрипт действительно существует.
Американский писатель, производивший в большом количестве pulp fiction - «дешевые» рассказы, в которых ужасы переплетались с фантастикой. В историю, однако, вошел романом «Психо». История маньяка Нормана Бейтса, помешанного на собственной матери, основана на случае Эда Гейна - одного из самых жутких серийных убийц, когда-либо известных миру. Арестованный в 1957 году, Гейн на протяжении долгих лет убивал и расчленял женщин, держа части их тел у себя в доме на видных местах. Спустя два года на прилавках книжных магазинов появился «Психо», имевший большой успех. Романом-расследованием эту книгу нельзя назвать, так же, как и стопроцентной выдумкой: Блох, знавший дело Гейна лишь в общих чертах, превратил реальную историю в повод для своих авторских фантазий. «Психо» так впечатлила режиссера Альфреда Хичкока, что он не только приобрел права на экранизацию, но и пытался скупить весь тираж, чтобы сохранить сюжет в тайне от будущих зрителей.
Скончавшийся летом этого года классик американской литературы благодаря активной дружбе с Голливудом известен всему миру. Относительно недавняя, 2007 года, экранизация главного романа Мэтисона, «Я - легенда», добавила автору новых поклонников, возможно, и не знавших, что блокбастер с Уиллом Смитом - четвертая по счету киноверсия книги. Мэтисон считается отцом-основателем темы зомби-Апокалипсиса; те писатели, кто сочиняет про пандемии, пришествия живых мертвецов и проч. (от Стивена Кинга до Макса Брукса с его «Войной миров Z»), так или иначе развивают его идеи.
Расхожее «король ужасов» при всей банальности соответствует сути. Кинг действительно писатель номер один в жанре хоррора; благодаря ему фобии, насилие, вампиры, потустороннее, стали частью большой культуры. Сам - тоже большой писатель, чья работоспособность и феноменальная любовь к литературе не могут не восхищать. Кажется, нет темы, на которую не высказался бы Кинг, нет жанра, в котором он себя не попробовал.
Автор десятков бестселлеров, формально идущий номером два в жанре после Стивена Кинга. Кунц - классический пример ремесленника, знающего свое дело и особо ни на что, кроме больших тиражей (а они у него зашкаливают - больше 100 миллионов) не претендующего (что тоже, конечно, немало). История, как жена Дина Кунца дала ему пять лет на то, чтобы тот написал бестселлер и разбогател, показательна и многое объясняет. Кунц в порядке - книги продаются и пишутся, Голливуд экранизирует (последняя киноадаптация - триллер «Странный Томас» с Антоном Ельчиным), но когда The New York Times пишет, что «Кунц читает Кинга и боится, Кинг читает Кунца и боится», уважаемое издание опрометчиво ставит между этими авторами знак равенства.
Также
Клайв Баркер. Британский многостаточник, известный в качестве сценариста и режиссера («Восставший из ада», «Кэндимен») чуть ли не больше, чем в качестве писателя. Баркер также сочиняет пьесы, ставит их в театрах, пишет эссе, продюсирует кино.
Кодзи Судзуки. Улыбчивый японец, который терпеть не может хоррор и предпочитает иметь дело с «нормальной» литературой, тем не менее, известен своей трилогией «Звонок».
Творчество многих писателей пронизано фантастикой и мистикой. Но самое удивительное, что мистика часто врывается и в жизнь самих сочинителей. Вещие сны, видения, предсказания - чего только не случается с «инженерами человеческих душ»!
ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЕ НАТУРЫ
Известный драматург Александр Сергеевич Грибоедов был живым, восприимчивым человеком.
Близкий друг писателя, историк Степан Никитич Бегичев, рассказывал о Грибоедове следующее: «В апреле 1823 года был он у меня на свадьбе шафером и стоял рядом со мной. Перед началом службы священнику вздумалось сказать нам речь.
Остроумный Грибоедов с обыкновенной в молодости веселостью прокомментировал на ухо мне эту речь, и я насилу удержался от смеха. Потом он замолчал, но, когда держал венец надо мной, я заметил, что руки его трясутся, и я, оглянувшись, увидел его бледным со слезами на глазах.
По окончании службы на мой вопрос: «Что с тобой случилось?» - он отвечал: «Глупость, мне вообразилось, что меня отпевают и хоронят». И перед своей последней поездкой в Тегеран он был необыкновенно грустен и говорил, будто чувствует, что оттуда он более не вернется. Так и получилось.
Все отмечали меланхоличность, мечтательность и повышенную нервную возбудимость Николая Васильевича Гоголя. Однажды он шел по Никитскому бульвару в направлении Тверской. Еще издали заметил шедшего навстречу ему человека. Гоголю показалось, что он его где-то видел, но не мог вспомнить, кто он, как зовут, когда и где с ним познакомился.
Незнакомец ему обрадовался, сердечно поздоровался и повел к себе домой. За обедом завязался разговор. Гоголь почувствовал, что давно не испытывал такого душевного покоя. Незнакомец взял его за руку и подвел к иконе: «Давай помолимся вместе. Во имя Отца и Сына и Святого Духа...»
Вдруг Гоголь отчетливо услышал, как кто-то позвал его отца по имени: «Василий Афанасьевич...» Но кто это произнес?..
Потом они сидели рядом, молились перед иконой Божией Матери и плакали. Незнакомец проводил Гоголя до дверей и взял с него обещание вернуться на следующий день.
Гоголь не помнил, как очутился дома. Там к нему и пришло озарение, что этот незнакомец послан ему от давно умершего отца и вряд ли когда-нибудь еще окажется у него в доме, хотя бы потому, что в хитросплетении переулков и улочек Москвы не отыщет его.
С тех пор образ этого человека не давал Гоголю покоя, он часто говорил о том, что долго не проживет, потому что за ним «приходили».
ФОМА НЕВЕРУЮЩИЙ
Известный поэт Петр Андреевич Вяземский был в молодости человеком неверующим и постоянно изощрялся в насмешках над религией.
Но один случай заставил его переменить свои убеждения. Это было примерно в 1823 году. Поздним вечером Вяземский возвращался в свою квартиру на Невском проспекте, у Аничкова моста.
К своему удивлению, поэт заметил, что окна его кабинета ярко освещены. Взбежав наверх, он спросил у камердинера, кто находится в кабинете. Тот ответил, что кабинет он запер на ключ и передал его князю.
Отворив дверь, Петр Андреевич увидел, что в глубине комнаты спиной к нему сидит какой-то человек и, склонившись над письменным столом, что-то пишет. Вяземский подошел к нему и из-за его плеча прочел написанное. Что там было, навеки осталось тайной, но только Вяземский громко вскрикнул, схватился за грудь и упал без чувств.
Когда он очнулся, незнакомец уже исчез, а свечи были потушены. Поэт всем рассказывал, что видел самого себя, только не признавался, что именно прочитал. С тех пор Вяземский стал глубоко верующим человеком.
БЕЛЫЙ ЧЕЛОВЕК
После окончания лицея Пушкин обратился к своей сестре Ольге с просьбой погадать по ладони (она увлекалась хиромантией).
Ольга заупрямилась, не желая ворожить брату. А когда уступила его просьбе, то вдруг залилась слезами и сказала: «Зачем, Александр, принуждаешь меня сказать то, что и молвить боюсь? Грозит тебе смерть насильственная, и еще не в пожилые годы».
Будучи в Одессе, поэт встретился с известным предсказателем из Греции, который повез его в лунную ночь в поле. Там, произнеся заклинание, он сделал страшное пророчество, что Александр умрет от лошади или беловолосого человека в белом на белой лошади.
Впоследствии Пушкин признавался друзьям, что после этой встречи с греческим магом он каждый раз с отвращением ставил ногу в стремя. Грек не ошибся: убийца Пушкина Дантес был белокур, носил белый мундир и ездил на белой лошади...
Преждевременная смерть как будто была уготована ему судьбой. Известная на всю Европу немка-гадалка Кирхгоф зимой 1817 года приехала в Петербург, и к ней отправились выяснять свою судьбу столичные ловеласы. Среди них и Пушкин, которому она гадала последним. Увидев Пушкина, Кирхгоф воскликнула, что он станет знаменитым. Также ведунья предупредила его, что он дважды подвергнется ссылке.
Последнее же пророчество звучало так: «Может быть, ты проживешь долго, но на тридцать седьмом году берегись белой лошади, белой головы или белого человека». Следовательно, Пушкина могла ждать иная судьба, послушай он прорицателей и прояви осторожность.
Пушкин, однако, всеми силами пытался избежать злой участи. Вступив в масоны и узнав о причастности к ложе человека, чье имя в переводе означает «белая голова», он отошел от них.
Также он отказался от поездки в Польшу в качестве военного, когда услышал, что один из руководителей восстания, с которым ему придется воевать, носит имя Вейскопф («белая голова»). Но от одного несчастья ему удалось уберечься. Александр Сергеевич находился в ссылке в селе Михайловском, когда до него дошло известие о кончине императора Александра I.
Он решил немедленно ехать в Петербург и остановиться у друга - поэта Рылеева. Пушкин приказал готовить коляску в дорогу и пошел проститься с соседями. Но тут путь ему пересек заяц, а на обратной дороге еще один (в те времена это был плохой знак). На этом зловещие знаки не закончились. Слуга внезапно свалился в горячке, а когда запряженная повозка наконец-то тронулась от крыльца, то дорогу ей преградил священник.
Внезапная встреча со служителем церкви также считалась плохой приметой. И вот тогда суеверный Пушкин решил отменить поездку. И будто в воду глядел! В доме, куда он собирался поехать, собрались те, кого впоследствии назовут декабристами. Многих из них после восстания на Сенатской площади повесят, а других сошлют в Сибирь за попытку уничтожить царя.
ПИСЬМО ИЗ НОВОЙ ЗЕЛАНДИИ
Писатель Евгений Петров, один из авторов «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка», имел странное и редкое хобби: коллекционировал конверты от своих же писем. Он писал письмо в какую-нибудь страну по вымышленному адресу, а через некоторое время письмо возвращалось к нему с кучей разных штемпелей и указанием: «Адресат не найден».
В апреле 1939-го Петров решил послать письмо в Новую Зеландию в вымышленный город Хайдбердвилл, на вымышленную улицу Райтбич, дом 7, на имя Мерилла Оджина Уэйзли.
Его письмо гласило: «Дорогой Мерилл! Прими искренние соболезнования в связи с кончиной дяди Пита. Крепись, старина. Прости, что долго не писал. Надеюсь, что с Ингрид все в порядке. Целуй дочку от меня. Она, наверное, уже совсем большая. Твой Евгений».
Прошло два месяца, но письмо с соответствующей пометкой не возвращалось. Писатель решил, что оно затерялось, и начал забывать о нем, как вдруг получил... ответ. На конверте значилось: «Новая Зеландия, Хайдбердвилл, Райтбич, 7, Мерилл Оджин Уэйзли».
Неизвестный ему человек писал: «Дорогой Евгений! Спасибо за соболезнования. Нелепая смерть дяди Пита выбила нас из колеи на полгода. Надеюсь, ты простишь за задержку письма. Мы с Ингрид часто вспоминаем те два дня, что ты был с нами. Глория совсем большая и осенью пойдет во 2-й класс. Она до сих пор хранит мишку, которого ты ей привез из России».
Петров никогда не ездил в Новую Зеландию и не был знаком ни с одним новозеландцем. А со снимка на него смотрел мужчина крепкого сложения. На обратной стороне фото стояла дата: 9 октября 1938 года.
С тех пор писатель забросил свое хобби, стал замкнутым и невеселым. Он хотел отправить в Новую Зеландию ответное письмо, но началась Вторая мировая война, Петров стал работать военным корреспондентом. В 1942 году сатирик летел на самолете из Севастополя в Москву, в Ростовской области самолет сбили немцы.
В тот же день домой к писателю пришло письмо из Новой Зеландии. В нем Мерилл Уэйзли восхищался советскими воинами и беспокоился за жизнь Петрова. Среди прочего в письме были вот такие строчки: «Помнишь, Евгений, я испугался, когда ты стал купаться в озере. Вода была очень холодной. Но ты сказал, что тебе суждено разбиться на самолете, а не утонуть. Прошу тебя, будь аккуратнее - летай по возможности меньше».
Метки:
С распространением и ростом популярности в Западной Европе готических романов спрос на страшные истории появился и в России. Уже тогда написание мистики и ужасов считалось делом не слишком серьёзным, но так или иначе обращались к этой теме все подряд: от малоизвестных писателей до первых фигур литературного процесса. Таким образом они создали целый пласт страшных и мистических историй, получивший название «русской готики».
DARKER открывает цикл статей, посвящённых этому интересному явлению в русской литературе. Итак, под придирчивый взгляд заинтересованных читателей попала романтическая проза того века, что принято называть «золотым».
Вы их, Бог знает почему, называете вампирами, но я могу вас уверить, что им настоящее русское название: упырь... Вампир, вампир! — повторил он с презрением, — это всё равно что если бы мы, русские, говорили вместо привидения — фантом или ревенант!
А. К. Толстой. «Упырь»
Комната полна была мертвецами. Луна сквозь окна освещала их жёлтые и синие лица, ввалившиеся рты, мутные, полузакрытые глаза и высунувшиеся носы...
А. С. Пушкин. «Гробовщик»
Пролог
Когда речь заходит о «русской готике», первое (по хронологии) имя, которое приходит на ум — Николай Михайлович Карамзин. Создатель «Истории государства Российского», прежде чем взяться за этот 
монументальный труд, пробовал себя в создании сентиментальных и исторических повестей. Два его произведения с полным на то основанием считаются предтечами русской готической прозы. Это, во-первых, «Остров Борнгольм», увидевший свет в 1793 году, а во-вторых, вышедшее двумя годами позже произведение «Сиерра-Морена».
Первая из этих повестей оказала огромное влияние на авторов «русской готики» XIX века. Путешественник возвращается из Англии в Россию, и судно проходит близ мрачного датского острова. Очарованный этим клочком суши, путешественник берёт шлюпку и отправляется к берегу... «Остров Борнгольм» — это сентиментальная повесть, что, несомненно, чувствуется с первых строк. Буйство чувств, ощущений, нарочито преувеличенное значение любой мысли, любой эмоции — повесть Карамзина совершенно точно принадлежит к литературному течению сентиментализма.
Но описания, мрачные, беспокойные, внушающие смятение, завораживают. Вот где чувствуется «готическое» дыхание! Сюжет повести достаточно прост, но он здесь — далеко не главное. «Остров Борнгольм» — это торжество атмосферы, сгущающейся мрачной тайны, разгадки которой автор так и не предложит. Недаром поэтому повесть Карамзина записывают в первые представители того, что позже получит название «русской готики». И хотя истинно русского в ней практически нет, всё же писателю удалось освоить чужеродную готическую традицию.
Следующая повесть, «Сиерра-Морена», известна меньше. Если сравнивать «готику» этого произведения с «готикой» «Острова Борнгольма», то «Сиерра-Морена», безусловно, проигрывает. Однако своё влияние оказала и она: это творение Карамзина эксплуатирует тему мёртвого жениха, так часто встречавшуюся в готической традиции. Автор, правда, предлагает своё видение этой темы, не вполне мистическое. «Сиерра-Морена» — тоже сентиментальное произведение, в чём обнаруживает сходство не только с «Островом Борнгольмом», но и с другими произведениями Карамзина.
Как бы то ни было, фундамент «русской готики» XIX века был заложен в XVIII столетии. Тут выступил «паровозом» сентименталист (и предромантик) Николай Михайлович Карамзин.
Глава 1
От Погорельского к Толстому
Романтизм вошёл в русский литературный процесс, принеся с собой концепцию двоемирия и знаменитого героя «не от мира сего». И то, и другое отлично сочеталось с образом мира в готической литературе, поэтому с расцветом романтизма пришёл и расцвет мистической, таинственной прозы.
Пионером в этом направлении можно считать Антония Погорельского, автора знаменитой сказки «Чёрная курица, или Подземные жители». Его самый заметный опыт в мистической и фантастической прозе — сборник новелл «Двойник, или Мои вечера в Малороссии». Среди этих рассказов — и самый известный «готический», который зачастую называют вообще первым произведением «русской готики». Это «Лафертовская маковница», опубликованная впервые в 1825 году мистическая история с колдуньей и чёрным котом. Произведение получило большую известность и, несмотря на предтечи-повести Карамзина, считается первым ростком молодой «русской готики».
Кадр из фильма «Лафертовская маковница» (1986, реж. Елена Петкевич)
Антоний Погорельский опробовал схему, которой позже придерживались творцы мистических циклов — от Загоскина и Одоевского до Олина. Несколько своих рассказов он объединил в сборник, сделав их вставными новеллами в едином крупном повествовании. Чьим творчеством вдохновлялся Погорельский, сочиняя свои мистико-фантастические рассказы, проследить несложно: например, первоисточник «Пагубных последствий необузданного воображения» вычисляется без особых усилий.
Вообще, творчество Э. Т. А. Гофмана тогда оказывало на русских романтиков особенное влияние. Например, одна из повестей Николая Полевого «Блаженство безумия» начинается так: «Мы читали Гофманову повесть “Meister Floh” 1 ». Однако уже с самых первых опытов в области страшного и мистического русские писатели стали проявлять внимание и к родным реалиям.
Без Александра Сергеевича Пушкина развитие «русской готики» не обошлось. Прежде чем взяться за свою знаменитую таинственную повесть «Пиковая дама», он подарил ещё один странный сюжет своему собрату-писателю. Так появился на свет «Уединённый домик на Васильевском», опубликованный начинающим литератором Владимиром Павловичем Титовым в 1828 году под псевдонимом Тит Космократов. В основу повести лёг устный рассказ Пушкина, озвученный им в одном из петербургских салонов. Титов так вдохновился этой историей, что спустя несколько дней записал её по памяти, стараясь сохранить стиль рассказчика. Написав повесть, Титов отправился к Александру Сергеевичу за разрешением напечатать произведение под псевдонимом. Великий поэт не только дал такое разрешение, но и внёс некоторые поправки в текст. Со временем Титов забросил литературные занятия, но сделал блестящую карьеру на дипломатическом поприще. Опубликованная им повесть, к сожалению, была холодно принята современниками, и интерес к ней возник лишь в начале следующего столетия, когда стало известно о причастности Пушкина. Сейчас «Уединённый домик...» — постоянный гость тематических антологий и регулярно переиздаётся.
За этими пертурбациями часто как-то теряется само произведение, а между тем оно стало одной из самых значимых вещей ранней «русской готики». В центре повести — тема «влюблённого беса». Главный герой, молодой петербургский чиновник Павел, неосторожно заводит дружбу с неким Варфоломеем — бесом, принявшим человеческий облик, как выясняется в конце произведения. Циничный и богатый Варфоломей приучает простодушного молодого человека к разгульной жизни и использует его для того, чтобы войти в доверие к его дальней родственнице Вере, в которую чёрт давно влюблён.
В 1834 году Пушкин выпустил самую известную свою «страшную» повесть. Это была «Пиковая дама», одно из знаковых произведений в творчестве писателя. Наверное, всем со школьной скамьи известна история Германна, мечтавшего сорвать куш в карточной игре, и то, как он пошёл на преступление, пытаясь выведать «тайну трёх карт» у старухи. В 1922 году писатель-эмигрант Иван Лукаш опубликовал рассказ «Карта Германна», который является своеобразным продолжением повести Пушкина: через несколько десятилетий после известных событий «три карты» называет картёжнику Соколовскому призрак Германна.
Конечно, «готика» в творчестве Пушкина не ограничивается только идеей «Уединённого домика...» и «Пиковой дамой». Готические элементы часто встречаются в поэзии Александра Сергеевича, будь то «Медный всадник», «Утопленник» или «Марко Якубович» — история о кровососущем мертвеце из «Песен Западных славян»...
Нередко у Пушкина произведения, написанные в духе готической традиции, подразумевают ироничную реалистическую концовку: стихотворение «Гусар», написанное как пародия на «малороссийскую небылицу» «Киевские ведьмы» Ореста Сомова; стихотворение «Вурдалак»; особенно стоит выделить рассказ «Гробовщик», неоднократно включавшийся в антологии русской готики и таинственной прозы, в том числе и зарубежные.
Александр Бестужев, больше известный под псевдонимом Марлинский, также оставил заметный «готический» след. «Страшное гадание» тоже соперничает с «...Маковницей» и «Уединённым домиком...» за места в первых рядах мистической прозы XIX века. И борется, надо сказать, с успехом: в нише «святочных рассказов» эта работа Бестужева-Марлинского уверенно удерживает первенство.
Под Новый год рассказчик ехал на бал, на свидание с замужней женщиной. Но не случилось: плутали-плутали, да
извозчик вывез к знакомой деревне. И вот там-то, на деревенском гадании рассказчику придётся натерпеться страху. Новелла эта хороша прежде всего атмосферой. Автор умело нагнетает напряжение, чтобы в итоге оно как волной захлестнуло читателя и — схлынуло...
Просвещённый Петербург всё больше обращал внимание на балы да маскарады, в то время как в малороссийской глубинке рождались таланты — певцы родных просторов. Главными авторами, писавшими о малороссийских ужасах, были всего двое. Один из них известен всем и каждому, второй — лишь искушённым читателям. Речь идёт о Николае Гоголе и Оресте Сомове.
О первом, собственно, и нет нужды что-либо рассказывать. «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Вий», «Портрет»... Вот далеко не полный перечень мистических произведений Гоголя, часть из которых действительно жутки (в особенности: «Страшная месть», «Вий»)! А ведь можно вспомнить такой рассказ как «Пленник», также известный под названием , в котором писатель доказывает, что может и по-другому пощекотать читателю нервы.
Осенний вечер. За окном темнеет. Головная боль усиливается с каждым стуком тяжелых капель дождя о подоконник. Захожу в комнату, как обычно, включаю телевизор. Мистическая музыка… С голубого экрана без всякого стеснения рычат, идут прямо мне навстречу «живые» мертвецы, а вокруг крики, стоны – мракобесие одним словом. И, кажется, будто ты сама там; и эта комната, где до сих пор не включен свет, и этот дождь, настойчиво выбивающий дробь немецкого марша, - все нагоняет холодный ужас…
Вот ведь кто-то же снимает эти фильмы! А главное, кто-то же их смотрит, иначе зачем снимать?! Такое впечатление, будто человеческое сознание находится в постоянном поиске, пытаясь понять то, что за гранью реальности. Это и не удивительно! Ведь испокон веков людей интересовала мистика смерти, манила и одновременно пугала. И, несмотря ни на что, каждый желал постичь это таинство: художники – нарисовать, композиторы – запечатлеть в звуках, а писатели не упускали возможности рассказать об этом в своих произведениях.
Александр Сергеевич Пушкин – один из первых русских писателей, который осмелился открыть нам загадочный потусторонний мир в своей повести «Гробовщик». Сделал он это мастерски: не каждый сможет изобразить мистику через обыденность. Суеверные читательские умы того времени наверняка были бы еще не готовы к неприкрытой магии и чрезмерному мистицизму. Это и объясняет некую закамуфлированность произведения. Автор смог представить внутренний мир русского человека – гробовщика Адриана Прохорова. Его напыщенная суровость, излишняя набожность, чрезмерная обидчивость, боязнь покойников – все это прямо-таки дышит Россией того времени. По пушкинской традиции все страхи, мечты, пророчества находят свое отражение в снах – достаточно вспомнить сон Татьяны из романа «Евгений Онегин» или же сны Марьи из повести «Метель».
Продолжая пушкинскую тему, войдя во вкус мистических изысканий, Достоевский пишет небольшое произведение «Бобок». К слову говоря, ни рассказчик, ни сам автор так и не поняли, что же означает слово «бобок». Соль в другом – речь снова идет о покойниках, о странном и страшном загробном мире. Только теперь воображение читателей позволяет написать о неизведанном как об обыденном: в произведении рассказчик совсем не боится голосов усопших, напротив, с интересом прислушивается к их разговорам, а нечаянно чихнув, расстраивается, что не удалось дослушать столь увлекательную беседу, и тут же обещает прийти в следующий раз.
Здесь же Достоевский, по своему обыкновению, пишет о духовной безнравственности людей, грязи, вони городских улиц… Пушкин не «копал» так глубоко в «Гробовщике», его целью было всего лишь показать уклад жизни русских ремесленников. Произведение «Бобок» Ф. М. Достоевского можно считать апогеем мистической темы – именно здесь нечисть становится непосредственным участником произведения, а герой искренне верит во всё происходящее с ним.
А А.П. Чехов, продолжая пушкинскую традицию, в рассказе «Скрипка Ротшильда» не изменяет себе и обличает приземленную человеческую сущность. Уже нет говорящих покойников, здесь суровая реальность…. Снова профессия гробовщика и беспросветность жизни. Нелюбимая жена, постоянные подсчеты убытков, распри с соседями, гробы, повсюду гробы… Никакая жизнь! И только в скрипке, прекрасной скрипке, жалобной ее песне, гробовщик Яков находит отдохновение, но в то же время ни на минуту не забывает о своих убытках-прибылях. Как ни жаль, но и после смерти жены, которую он «не приласкал ни разу», отправляясь к старой вербе, он не расстается с мыслями о наживе. Перед нами земной человек, который пытается мечтать, оживить в себе прежние чувства, когда-то горевшие в нем давно-давно, в молодости. Но все его старания тщетны… Последним благородным жестом за минувшие пятьдесят лет стало прощание со своей родной до боли скрипкой. Он отдал ее Ротшильду – человеку, которого ненавидел,– рыжему, противному, жалкому жиду… У Чехова никакой мистики, лишь сухая реальность…
Герои произведений А.С. Пушкина, Ф.М. Достоевского и А.П. Чехова отчуждены от общества, одиноки. Одиночеству каждого есть свое объяснение: в «Гробовщике» этому состоянию способствует конфликт с дочерьми и ремесленниками, в рассказе «Бобок» - отсутствие родственных связей, а также ранняя стадия сумасшествия; беда чеховского героя в его скверном характере. Равнодушие, приземленность, суровость персонажей объясняется их социальным положением: трудно быть приветливым гробовщиком и любознательным сумасшедшим…
Циничное отношение к смерти гробовщиков Якова и Адриана не удивительно: это их работа, повседневное занятие; сталкиваясь ежедневно с ней, они теряют и страх,и набожность, и свою человечность. Недаром чеховский гробовщик, перед тем как предать тело жены земле, только и смог произнести, глядя на гроб, сделанный собственноручно: «Хорошая работа!»…
Высохшие ум и сердце Андриана у А.С. Пушкина равнозначны сумасшествию героя Ф.М. Достоевского: не понятая гробовщиком неуместная шутка повлекла за собой ссору, дурные сны, ночной бред. Такое ощущение, что белая горячка героя Ф.М. Достоевского сказалась также и на пушкинском гробовщике. Склонный к сумасшествию, он не может противостоять раздражению, которое постоянной волной накатывает то в ссоре с дочками, то в гостях, то в борьбе с костями отставного сержанта.
Символика цвета также очень важна в этих трех рассказах. Черно-желтый мир Адриана Прохорова перекликается с болотной бесцветностью героя Ф. М. Достоевского и серой пасмурностью гробовщика Якова. Желтый цвет – цвет безумия, неблагополучия, бездуховности – уже встречался нам в «Преступлении и наказании». С тех пор интерпретация его мало изменилась… Грязный зеленый, или же болотный, близок по своему значению к желтому. Здесь он олицетворяет безнравственность, мертвенность душ окружающих. Серый цвет чеховского рассказа передает пресность жизни угрюмого гробовщика. А багровое лицо Якова противопоставляется бледности жены Марфы и других людей. Это подчеркивает страх окружающих перед мрачным гробовщиком. Цветопись в данных произведениях играет большую роль, ибо, если бы авторы не передали нам палитру рассказов, невозможно было бы так глубоко и ясно осознать замысел писателей.
Стоит заметить, что каждый из героев, столкнувшись лицом к лицу со смертью, ведёт себя по-разному. Пушкинского гробовщика эта встреча ничему не научила: сразу после сна он снова начинает грубить работнице. Сумасшедший Иван Иванович восхищен неожиданно подслушанным разговором и обещает вернуться. Яковом же после смерти жены овладевает тоска, он пытается открыть в себе хорошие стороны, ищет в закромах своей памяти светлые воспоминания о прошлом, даже дарит самое дорогое, что у него есть, – скрипку – заклятому врагу. Кажется, на мгновение его душа оживает, но, к сожалению, это воскрешение слишком кратковременно…
Авторы произведений открывают нам всё убожество непросветленной человеческой души, ее крайнюю ограниченность. Главные герои рассказов вызывают жалость: они несчастны в жизни, и никогда не смогут быть счастливыми, ведь у них нет мечты, крылатости, радости, доброты, желания жить. Все они сами чем-то напоминают мертвецов – их существование однообразно, а в их сердцах нет никаких нравственных ценностей…
И вновь с голубого экрана без всякого стеснения идут прямо мне навстречу «живые» мертвецы, а вокруг крики, стоны... Вот ведь кто-то же снимает эти фильмы! А может, то, что показывают по телевизору, эта повсеместная фантастика, мистика, тоже является продолжением пушкинских традиций?! Стоит задуматься… Но уже в другой раз…
Неприкаянный поэт, отец детективного жанра, священная корова американской литературы, Эдгар По умер так же, как и жил - в мучениях и помутнении рассудка. Автор «Ворона» и «Убийства на улице Морг», впав в безутешность после смерти супруги (на которой женился, когда той было 13), запил, и попал в больницу в бессознательном состоянии. В заключение о смерти врачи, недолго думая, внесли «воспаление мозга», так в то время называли гибель в запое. И - удивительным образом попали в точку: спустя 26 лет те, кто производил перезахоронение, отмечали, что мозг писателя все еще пребывал внутри черепа и «перекатывался как погремушка». Если так, у Эдгара По была опухоль - именно она может сохраниться через столь долгий срок после смерти.
Впрочем, от поэта осталась не только плоть, но и мистическая сила его текстов. В 1884 году трое моряков, выживших после крушения и спасшихся на шлюпке, съели - чтобы не умереть с голоду - четвертого, самого молодого юнгу, по имени Ричард Паркер. 46 годами ранее Эдгар По написал рассказ «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима», в котором описана точно такая же история. И съеденного героями рассказа юнгу звали... Ричард Паркер.
Дух По жив и поныне: каждый год в день его рождения на могилу писателя в Балтимор приходит тайный поклонник. Весь в черном, лицо закрыто, поклонник совершает определенный ритуал, оставляя записки. Традиция началась в 30 годах прошлого века, в 1988-м поклонник скончался, о чем оповестило послание на могиле Эдгара По, там же сообщалось, что «вахту принял» другой.
Человек, написавший «Алису в Стране Чудес», мало того что вел странный образ жизни: дружил и фотографировал маленьких девочек, так еще и все время каялся близким в некоем страшном грехе. О чем шла речь, неизвестно до сих пор - архив писателя, богослова, фотографа, изобретателя и математика уничтожен его семьей. Ряд исследователей уверен, что Чарльз Доджсон (настоящее имя Кэррола) - и есть тот самый легендарный Джек-Потрошитель, маньяк, державший в страхе всю Британию, первый «официальный» серийный убийца в мировой истории.
Самый загадочный русский-украинский писатель рос в атмосфере мистики и легенд. Неудивительно, что он был крайне суеверен и одновременно религиозен, а также переполнен страхами. Одно из главных произведений Гоголя, «Вий», по словам самого автора, почти дословно воспроизводило украинское предание. При этом ни один из исследователей фольклора не нашел похожей истории в национальной устной культуре. Другое программное сочинение Николая Васильевича, «Мертвые души», осталось без продолжения также при загадочных обстоятельствах. Ночью 12 февраля 1852 года, после трех часов моления, писатель вытащил из портфеля стопку исписанных листов и бросил их в огонь. Затем лег в постель и зарыдал. Нет подтверждения, впрочем, что сожжен был именно второй том «Душ», но на это указывает ряд других событий.
Уничтожение рукописей привело Гоголя в исступление - он перестал есть и вскоре скончался. Вскрыв могилу спустя столетие, ученые, как гласит легенда, обнаружили, что скелет писателя лежит в гробу на животе. Так как Гоголь страдал боязнью быть похороненным заживо, это породило устойчивые слухи, что классика закопали в состоянии летаргического сна. Правда, обнаруженный в могиле скелет оказался без черепа, куда-то пропавшего, что еще больше путает карты.
Автор «Над пропастью во ржи» выпустил эту программную книгу в 1951 году, а свое последнее сочинение опубликовал в 1965-м. Далее он замолчал, не издав не строчки. Что с ним, чем занимался писатель, можно было лишь гадать. До самой смерти в 2010-м Сэлинджер скрывался от внешнего мира за оградой дома в штате Нью-Гэмпшир; говорили, что он пишет в стол, увлечен буддистскими практиками, йогой и проч. Кончину автора «Пропасти» его семья и агент также не афишировали, и более того, официально не сообщали, просто подтвердив просочившуюся в СМИ информацию. Персона Сэлинджера по-прежнему не дает покоя публике: недавно вышел документальный фильм о нем, планируется снять художественный. И самое главное: неизданные тексты классика могут, наконец, напечатать. Если, конечно, там действительно есть, что печатать.
76-летний Пинчон тщательно оберегает себя от чужого внимания. Человек, написавший «Радугу земного тяготения», признанный живым классиком, однажды на полном серьезе был готов судиться с новостным каналом CNN, случайно его снявшим в общей толпе. В итоге Пинчон и CNN достигли компромисса: в эфир пошел сюжет, в котором были кадры с писателем, но кто именно из прохожих Пинчон, не сообщалось. Пока фаны создают многочисленные сайты в его честь, писатель продолжает выпускать романы, и дразнить публику: то озвучит трейлер к новой книге, то - себя самого, выведенного в одном из эпизодов мультсериала «Симпсоны». Правда, понять, как выглядит загадочный классик, тоже невозможно: Пинчон в «Симпсонах» изображен с пакетом на голове, а на пакете - издевательский знак вопроса.
