Даосизм – философско-религиозное течение традиционного Китая, одно из его главных «трех учений» (сань цзяо), являвшее собой в этой триаде ос- новную альтернативу конфуцианству как философии и буддизму как рели- гии.
Впервые как целостное идейное формирование под именем «школа Пути и благодати» (дао дэ цзя), воспроизводящем название основополагающего даосского трактата «Канон Пути и благодати (Дао дэ цзин)», было определе-
но в ряду шести школ (лю цзя) Сыма Танем (II в. до н.э.) и зафиксировано его сыном Сыма Цянем (II-I вв. до н.э.) в заключительной 130 главе первой дина- стийной истории «Ши цзи (Исторические записки)». Данное название было
сокращено до бинома «школа Пути» (дао цзя), сохранившегося до наших дней, в расширенной классификации философских школ Лю Синя (46 до н.э. – 23 н.э.), легшей в основу древнейшего в Китае классификацион-
но-библиографического каталога «И вэнь чжи (Трактат об искусстве и литературе)», который стал 30-й главой составленной Бань Гу (32-92) вто- рой династийной истории «Хань шу (Книга [о династии] Хань)».
В обоих ставших официальными и классическими классификациях, со- поставимыми по длительности существования и степени развития, являются конфуцианство и даосизм. Определивший его название термин «дао» («Путь») настолько же шире специфики даосизма, насколько термин «жу»
шире специфики конфуцианства. Более того, несмотря на максимальную вза- имную антиномичность этих идейных течений и раннее конфуцианство, и затем неоконфуцианство могли называться «учением дао» (дао цзяо, дао
Шу, дао сюэ), а приверженцы даосизма – включаться в категорию жу. Соот- ветственно, и термин «адепт дао» (дао жэнь, дао ши) применялся не только к даосам, но и к конфуцианцам, а также буддистам и магам-алхимикам.
| |
ЛЕКЦИЯ 6. ДАОСИЗМ
С последним обстоятельством связана проблема соотношения философ- ско-теоретической и религиозно-практической ипостасей даосизма. Согласно традиционной конфуцианской версии, в конце XIX – начале XX в. преобла- давшей на Западе, это разнопорядковые и гетерогенные явления, которым соответствуют различные обозначения: философии – «школа дао» (дао цзя), религии – «учение (почитание) дао» (дао цзяо). В историческом аспекте дан- ный подход предполагает, что первоначально в VI-V вв. до н.э. даосизма воз- ник как философия, а затем к I-II вв., то ли в результате покровительственно- го влияния имперской власти в конце III – начале II вв. до н.э., то ли в подражание начавшему проникать в Китай буддизму, радикально преобразовался в религию и мистику, сохранив со своей исходной формой лишь номинальную общность.
В сущности, эта модель аналогична традиционному представлению о развитии конфуцианства, возникшего в VI-V вв. до н.э. как философия,
а к I-II вв. н. э. трансформировавшегося в официальную религиозно- философскую доктрину, которую некоторые синологи предлагают рассмат- ривать в качестве отличной от исходного конфуцианства самостоятельной
идеологической системы («синистической» или «имперской»). Более широ- кой, чем собственно конфуцианство, идейный базис этой системы составили доконфуцианские религиозные верования и мировоззренческие представле-
ния, которые конфуцианство включило в процесс рационализирующей адап-
тации к собственным концепциям.
В западной синологии второй половины XX в. возобладала теория, со-
гласно которой даосская философия сходным образом возникла на основе протодаосской религиозно-магической культуры шаманского типа, локали- зовавшейся на юге Китая, в так называемых «варварских царствах» (в первую очередь Чу), не входивших в круг Срединных государств, считав- шихся колыбелью китайской цивилизации (отсюда идея Китая как Средин- ной империи). В соответствии с данной теорией, пионером которой стал французский синолог А.Масперо (1883-1945), даосизм представляет собой единое учение? и его философская ипостась, выраженная прежде всего в классической триаде текстов: «Дао дэ цзин (Канон Пути и благодати)»,
«Чжуан-цзы ([Трактат] Учителя Чжуана)», «Ле-цзы ([Трактат] Учителя Ле)»,
явилась реакцией на рационалистическую конфуцианскую культуру, локали-
зовавшуюся на Севере, в Срединных государствах.
Коренное отличие даосского мистико-индивидуалистического натурализ-
Ма от этико-рационалистического социоцентризма всех остальных ведущих мировоззренческих систем в Китае периода формирования и расцвета «ста школ» побуждает некоторых специалистов усиливать тезис о периферийном происхождении даосизма до утверждения об иноземном (прежде всего индо- иранском) влиянии, в соответствии с которым его Дао оказывается своеоб- разным аналогом Брахмана и даже Логоса. Подобному взгляду противостоит точка зрения, согласно которой даосизм является выражением самого китай- ского духа, поскольку представляет собой наиболее развитую форму нацио- нальной религии. Данной точки зрения придерживается ведущий российский
| |
ЛЕКЦИЯ 6. ДАОСИЗМ
1. Возникновение и эволюция даосизма. Даосская литература. Учение о Дао и дэ. Учение о ци. Принципы у-вэй
исследователь даосизма Е.А.Торчинов, разделяющий историю его становле-
ния на следующие этапы.
1. С древнейших времен до IV-III вв. до н.э. происходило формирование религиозной практики и мировоззренческих моделей на основе архаических
шаманистских верований. 2. С IV-III вв. до н.э. по II-I вв. до н.э. протекали два параллельных процесса: с одной стороны, обретало философский харак- тер и письменную фиксацию даосское мировоззрение, с другой стороны,
подспудно и эзотерично развивались методы «обретения бессмертия» и психо-физиологизированной медитации йогического типа, неявно и фрагментарно отраженные в классических текстах. 3. С I в. до н.э. по V в.
н. э. шло сближение и слияние теоретического и практического подразделе- ний с включением достижений других философских направлений (прежде всего нумерологии Чжоу и , легизма и отчасти конфуцианства), что вырази-
лось в обретении имплицитным материалом эксплицитной формы и письменной фиксации единого даосского мировоззрения, ранее скрытые компоненты которого стали выглядеть принципиальными новациями. 4. В этот же период происходила институционализация даосизма в виде религи-
озных организаций как «ортодоксальных», так и »еретических» направлений, а также начало складываться каноническое собрание его литературы «Дао цзан (Сокровищница дао)». Дальнейшее развитие даосизма протекало глав-
ным образом в религиозном аспекте, в чем большую стимулирующую роль играл буддизм как его основной в данной сфере конкурент.
Изначальный даосизм, представленный учениями Лао Даня, или Лао-цзы
(традиционная датировка жизни: ок. 580 – ок. 500 до н.э., современная: V- IV вв. до н.э.), Чжуан Чжоу, или Чжуан-цзы (399-328 – 295-275 до н.э.), Ле Юй-коу, или Ле-цзы (ок. 430 – ок. 349 до н.э.), и Ян Чжу (440-414 – 380-
360 до н.э.) и отраженный в названных их именами произведениях: Лао-цзы (или Дао дэ цзин), Чжуан-цзы, Ле-цзы, Ян Чжу (гл. 7 Ле-цзы), а также даос- ских разделов энциклопедических трактатов Гуань-цзы, Люй-ши чунь
цю и Хуайнань-цзы, создал наиболее глубокую и оригинальную в древнекитайской философии онтологию.
Ее существо было закреплено в новом содержании парных категорий
«дао» и »дэ», которые образовали одно из первых названий даосизма как
«школы дао и дэ» и которым посвящен главный даосский трактат «Дао дэ цзин». В нем дао представлено в двух основных ипостасях: 1) одинокое, отделенное от всего, постоянное, бездеятельное, пребывающее в покое, не- доступное восприятию и словесно-понятийному выражению, безымянное, порождающее «отсутствие/небытие» (у), дающее начало Небу и Земле; 2) всеохватное, всепроникающее, подобно воде; изменяющееся вместе с миром, действующее, доступное «прохождению», восприятию и познанию, вырази- мое в »имени/понятии» (мин), знаке и символе, порождающее «нали- чие/бытие» (ю), являющееся предком «тьмы вещей».
Кроме того, противопоставлены друг другу справедливое – «небесное» и порочное – «человеческое» дао, а также признается возможность отступле- ний от дао и вообще его отсутствия в Поднебесной. В качестве «начала»,
| |
ЛЕКЦИЯ 6. ДАОСИЗМ
1. Возникновение и эволюция даосизма. Даосская литература. Учение о Дао и дэ. Учение о ци. Принципы у-вэй
«матери», «предка», «корня», «корневища» дао генетически предшествует всему в мире, в том числе «господу», описывается как недифференцирован- ное единство, «таинственное тождество», содержащее в себе все вещи и символы в состоянии «пневмы» (ци) и семени (цзин), т.е. «вещь», прояв- ляющаяся в виде безвещного (безобъектного) и бесформенного символа, ко- торый в этом аспекте пустотно-всеобъемлющ и равен всепроникающему «от- сутствию/небытию». В то же время «отсутствие/небытие» и, следовательно, дао трактуется как деятельное проявление «наличия/бытия». Генетическое превосходство «отсутствия/небытия» над «наличием/бытием» снимается в тезисе об их взаимопорождении. Таким образом, дао в »Дао дэ цзине» представляет собой генетическую и организующую функцию единства «на- личия/бытия» и »отсутствия/небытия», субъекта и объекта. Главная законо- мерность дао – обратность, возвращение, т.е.движение по кругу, характерное для неба, которое традиционно мыслилось круглым. Как следующее лишь своему естеству, дао противостоит опасной искусственности «орудий» и вредоносной сверхъестественности духов, определяя вместе с тем возмож- ность и того и другого.
Дэ – «Благодать» определяется в »Дао дэ цзине» как первая ступень де- градации дао, на которой рожденные дао «вещи» формируются и далее дви- жутся по нисходящей: «За утратой Пути (дао) следует благодать (дэ). За утратой благодати следует гуманность. За утратой гуманности следует должная справедливость. За утратой должной справедливости следует благо- пристойность. Благопристойность [означает] ослабление верности и благонадежности, а также начало смуты» (§ 38). Полнота же »благодати», природа которой «таинственна» (сюань), делает человека подобным новоро- жденному младенцу, который, «еще не зная соития самки и самца, подъемлет детородный уд», демонстрируя «предельность сперматической эссенции», или «совершенство семенного духа» (§ 55).
При такой натурализации этики «благодатность добра» (дэ шань) предпо-
лагает одинаковое приятие и добра и недобра в качестве добра (§ 49), что противоположно выдвинутому Конфуцием принципу воздаяния «добром за добро» и »прямотой за обиду» («Лунь юй», XIV, 34/36). Отсюда вытекает и противоположное конфуцианскому понимание всей «культуры»: «Пресе- чение совершенномудрия и отрешение от разумности/хитроумия (чжи) [оз- начает] получение народом стократной выгоды. Пресечение гуманности и отрешение от должной справедливости [означает] возвращение народа к сыновней почтительности и чадолюбию. Пресечение мастеровитости и отрешение от выгоды [означает] исчезновение грабежа и воровства. Этих трех [явлений] для культуры недостаточно, поэтому еще требуется иметь об- наруживаемую простоту и сокрытую первозданность, малые частные интере- сы и редкие желания» («Дао дэ цзин», § 19).
В «Чжуан-цзы» усилена тенденция к сближению дао с »отсутствием/небытием», высшая форма которого - «отсутствие [даже сле-
Дов] отсутствия» (у у). Следствием этого явился расходящийся с Дао дэ цзином и ставший затем популярным тезис, согласно которому дао,
| |
ЛЕКЦИЯ 6. ДАОСИЗМ
1. Возникновение и эволюция даосизма. Даосская литература. Учение о Дао и дэ. Учение о ци. Принципы у-вэй
не будучи вещью среди вещей, делает вещи вещами. В «Чжуан-цзы» усилены представления о непознаваемости дао: «Завершение, при котором неведомо, почему так, называется дао». Вместе с тем максимально акцентирована вез- десущность дао, которое не только «проходит (син3) сквозь тьму вещей», об- разует пространство и время (юй чжоу), но и присутствует в разбое и даже в кале и моче. Иерархически дао поставлено выше «Великого предела» (тай цзи), но уже в »Люй-ши чунь цю» оно как «предельное семя» отождествляет- ся и с »Великим пределом», и с »Великим единым» (тай и). В Гуань-цзы дао трактуется как естественное состояние «семенной», «тончайшей», «эссенци- альной», «подобной духу» пневмы (ци), которая не дифференцирована ни »телесными формами» (син), ни »именами/понятиями» (мин), а потому
«пустотно-небытийна» (сюй у). В Хуайнань-цзы «отсутствие/небытие» пред- ставлено в качестве «телесной сущности» дао и деятельного проявления тьмы вещей. Дао, обнаруживающееся в виде «Хаоса», «Бесформенного»,
«Единого», здесь определяется как «стягивающее пространство и время»
и нелокализованно находящееся между ними.
Основные принципы первых даосских мыслителей – «естественность» (цзы жань) и »недеяние» (у вэй), знаменующие собой отказ от нарочитой, ис-
кусственной, преобразующей природу деятельности и стремление к спонтанному следованию природному естеству вплоть до полного слияния
с ним в виде самоотождествления с господствующим в мире беспредпосы- лочным и нецеленаправленным Путем-дао: «Небо длительно, земля долго- вечна. Небо и земля длительны и долговечны благодаря тому, что они живут
не собой, а потому способны жить долго. На этом основании совершенно- мудрый человек отставляет назад свою личность, а сам первенствует; отбра- сывает прочь свою личность, а сам сохраняется» («Дао дэ цзин», § 7). Вскры-
ваемая при таком подходе относительность всех человеческих ценностей, обусловливающая релятивистское «равенство» добра и зла, жизни и смерти, в итоге логически привела к апологии культурной энтропии и квиетизма:
«Настоящий человек древности не знал ни любви к жизни, ни ненависти к смерти; не радовался своему появлению [на свет] и не противился уходу [из жизни]; безразлично покидал [этот мир] и безразлично приходил в него, и это все. Он не забывал того, что было для него началом, и не доискивался
до того, в чем [заключался] его конец. Получая [жизнь], радовался ей; забы- вая [о смерти], возвращался [в небытие]. Это означает, что он не прибегал к разуму, чтобы противиться дао, не прибегал к человеческому, чтобы помо-
гать небесному» («Чжуан-цзы», гл. 6).
Однако на рубеже новой эры предшествующая высокоразвитая филосо-
фия даосизма предстала соединенной с новорожденными или вышедшими из-под спуда религиозными, оккультными и магическими учениями, наце-
ленными на максимальное, сверхъестественное увеличение витальных сил организма и достижение долголетия или даже бессмертия. Теоретическая ак-
Сиома первородного даосизма – равноценность жизни и смерти при онтоло- гическом первенстве меонического небытия над наличным бытием – на этом этапе его развития сменилась сотериологическим признанием высшей ценно-
| |
ЛЕКЦИЯ 6. ДАОСИЗМ
1. Возникновение и эволюция даосизма. Даосская литература. Учение о Дао и дэ. Учение о ци. Принципы у-вэй
сти жизни и ориентацией на различные виды соответствующей практики от диетики и гимнастики до психотехники и алхимии. В этой философско- религиозной форме проходила вся дальнейшая эволюция даосизма, оплодо- творявшего своим влиянием науку и искусство в средневековом Китае и сопредельных странах.
Один из идейных мостов от исходного даосизма к его последующей ипо-
стаси проложил Ян Чжу, акцентировавший значимость индивидуальной жиз-
ни: «То, что делает все вещи разным, – это жизнь; то, что делает их одинаковыми, – это смерть» («Ле-цзы», гл. 7). Обозначение его концепции автономного существования – «для себя», или «ради своего я» (вэй во), со- гласно которой «собственное тело, несомненно, главное в жизни» и для поль- зы Поднебесной нет смысла «лишаться даже единого волоска», стало сино- нимом эгоизма, который конфуцианцы противопоставляли неупорядоченно- му, нарушающему этико-ритуальную благопристойность, альтруизму Мо Ди и равным образом отрицали.
Согласно Фэн Юланю Ян Чжу олицетворяет собой первый этап развития раннего даосизма, т.е.апологию самосохраняющего эскапизма, восходящего
к практике отшельников, покидавших вредоносный мир во имя «сохранения своей чистоты». Знамением второго этапа стала основная часть Дао дэ цзина; в которой предпринята попытка постичь неизменные законы всеобщих изме-
нений во Вселенной. В главном произведении третьего этапа – «Чжуан-цзы» закреплена еще дальше идущая мысль о релятивной равнозначности изме- няющегося и неизменного, жизни и смерти, я и не-я, что логически подводи-
ло даосизм к самоисчерпанию философского подхода и стимулированию ре- лигиозной установки, которая также поддерживалась контрадикторно- комплиментарными отношениями с буддизмом. В дальнейшем философия
даосизма не только оплодотворяла развитие китайского буддизма, но и сыграла существенную роль в формировании «учения о таинственном» и неоконфуцианства.
В обществе, помешанном на успешности и постоянном достижении новых целей, мы обречены на постоянный бег. Мы не имеем права расслабиться и остановиться хотя бы на минуту – нас тут же обзовут лентяем и поставят диагноз «прокрастинация ».
А вот в даосизме, в отличие от современной западной культуры, бездействие является одним из видов деятельности. Если оно уместно и направлено на созидание, то несет куда больше пользы, чем поспешные действия и насилие над событиями.
У-вэй – один из основных принципов даосской философии, одно из ее центральных понятий. Оно не означает, что человек должен лежать и ничего не делать. Речь идет о невмешательстве в естественный порядок событий, вхождение в поток жизни и движение в гармонии с ним. Не меняя его течения, не пытаясь расширить или сузить берега, не становясь запрудой, а будучи частью этого потока, мы можем быть сильнее, чем те, кто тратит так много сил на борьбу с ним.
Проще говоря, поняв законы жизни и природы, мы способны двигаться с большей скоростью, прилагая при этом меньше сил. Внешне это порою выглядит как бездеятельность, а кто-то может называть этот процесс ленью. Но это не так.
Что делает гепард, выжидающий в зарослях приближения жертвы? Насколько бездеятельна лягушка, подстерегающая муху? Чем занят земледелец, ожидающий всходов из посаженных им зерен? Все они вовлечены в деятельность – ожидания, подготовки, изучения окружающих обстоятельств. Сможет ли гепард поймать газель, если будет метаться по пустыне без передышки? Взойдет ли хлеб, если землепашец будет выкапывать и закапывать назад зерна, чтобы посмотреть, взошли ли они? Их временная бездеятельность намного нужнее и полезнее, когда она своевременна и созидательна.
В даосизме считается, что человек, познавший Дао, ничему не подвластен и ни от чего не зависим. Он может видеть и понимать всю глубину вещей, он свободен, его ничего не гложет, поскольку он вовлечен в поток жизни, вселенная помогает ему.
Почему нам так сложно принять эту философию и научить правильно бездействовать? Потому что мы не умеем вовремя останавливаться, не знаем, когда пора сказать себе «хватит». У-вэй заключается в том, чтобы промолчать, когда не следует говорить; оставить человека в покое, когда он не настроен на общение; выждать время и почувствовать, когда партнер будет настроен идти навстречу; дождаться благоприятного времени для совершения сделок.
Мы слишком усердны, слишком старательны, слишком беспокойны, назойливы, напористы, нечувствительны. Мы идем вперед, пытаясь проломить головой преграды, не ощущая моментов, когда преграды готовы расступиться сами.
Развивающейся личности присущи качества пластичности, текучести, адаптивности. У-вэй говорит нам, что мы должны научиться быть гибкими, принимать перемены, меняться вместе с миром и не пытаться остановить необратимое. Если бы мы пытались противиться приходу ночи или бороться с осенним листопадом, то потратили бы всю жизнь на бесцельную борьбу. Вместо этого мы постоянно подстраиваемся под окружающий мир – зажигаем свет, когда становится темно, укутываемся в теплую одежду, когда холодает.
Но эти примеры слишком очевидны. В нашей повседневной жизни есть много ситуаций, когда важно понять: нужно бороться или необходимо отступить? Мы не всегда умеем почувствовать разницу между первым и вторым, поэтому часто сдаемся там, где должны действовать, и создаем много шума там, где необходима тишина.
Не всем доступно терпение, не каждый может научиться входить в состояние покоя, когда этого требуют обстоятельства. Мы знаем лишь одну сторону жизни – физическое действие, отожествленное с развитием и успехом.
Но если вы когда-либо пытались почувствовать и выждать нужный момент, то понимаете, что ожидание и созерцание – не менее серьезная работа, нежели видимый глазу внешний труд.
В каратэ, йоге и других восточных практиках есть множество статических упражнений. Когда нужно простоять некоторое время на полусогнутых ногах, вытянувшись или приняв неудобную позу. В эти моменты напрягаются определенные группы мышц, и вы можете почувствовать, что такая статическая нагрузка ничуть не легче активных упражнений. Наоборот – она тяжелее. Даже человеку, занимающемуся активным спортом, будет с непривычки трудно выполнять эти упражнения.
У-вэй – это не только бездействие, этот принцип включает в себя множество разных позиций. Так, в Дао осуществление недеяния проявляется в том, чтобы не гордиться свершениями и не обладать созданным, не стремиться слишком страстно к достижению поставленной цели. Нужно умерить пыл, делать работу, не думая о конечном результате, идти к чему-то, не предавая ему слишком большой важности.
Энди Урохолу принадлежат фразы, в которых прекрасно раскрывается смысл философии у-вэй:
Можно достичь большей власти, если помалкивать.
Когда ты перестаешь хотеть чего-либо, то сразу же это получаешь .
Конечно, недеяние не должно превращаться в единственное занятие, если вы собираетесь продолжать жить в этом социуме наравне с другими людьми. Полный отказ от желаний и стремлений приводит на путь йогов и монахов.
У-вэй прекрасно работает в сочетании с активными действиями. Его можно расшифровать с помощью знака Инь-Ян, где мужская энергия отвечает за движение, а женская – за покой. При правильной дозировке эти две силы приносят гармонию в душе и в жизни.
В заключение скажу, что у-вэй – понятие многогранное, в нем немало нюансов. Ему посвящено огромное количество научных трудов и книг, люди тратят годы на постижение силы у-вэй. Чтобы проникнуть в его глубину, нужно основательно потрудиться, но это необычайно интересно. Ну а главную идею, думаю, вы уже поняли: у-вэй – это умение действовать без действия и творить, не прилагая ненужных усилий.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .
У-вэй переводится с китайского как «неделание» или «действие без действия». Китайские философы считали его естественным образом жизни в противовес активному преследованию целей или форсированию событий.
Однако не стоит путать у-вэй с бездельем. Это не оправдание, чтобы сидеть и критиковать других. Согласно этому учению, человек не должен растрачивать энергию впустую, а действовать только тогда, когда наступает подходящее время.
2. Вселенная не настроена против нас
Чтобы жить в соответствии с принципами у-вэй, нужно сначала осознать свою связь со всем в природе. И хотя у нас должны быть чёткие ограничения, как у детей, которые бегают и играют за оградой парка, нужно оставаться открытыми и не бояться уязвимости. Тогда мы сможем созерцать природу и почувствовать течение мировой энергии, а затем научимся действовать в соответствии с ней.
Осознание того, что нам не нужно противостоять Вселенной, что она не настроена против нас, принесёт ощущение свободы.
3. Беспокойный разум нужно усмирить
Даже если мы не предпринимаем никаких действий, наш мозг часто продолжает суетиться. Согласно у-вэй, усмирить нужно не только тело, но и разум. Иначе мы не сможем понять, действуем ли мы в соответствии с мировой энергией или просто потакаем своему эго.
Лао-цзы говорил, что нужно наблюдать и научиться прислушиваться к собственному внутреннему голосу и к голосам нашего окружения.
4. Перемены неизбежны, и это надо принять
Всё в природе постоянно меняется. Эти перемены регулируются законами, которые мы не можем изменить, а зачастую даже осознать. Поэтому бороться с переменами бесполезно. Это всё равно что пытаться остановить смену времён года или заход солнца. в природе, вы сможете легче относиться и к переменам в самом себе.
Все мы неизбежно меняемся. Попробуйте не противостоять этому, а увидеть положительную сторону.
5. Бесцельное движение
В наше время отсутствие цели считается неприспособленностью к жизни. Однако современную жизнь едва ли можно назвать гармоничной.
Китайский философ Чжуан-цзы советовал образ жизни, который он называл бесцельным движением. Для объяснения он проводил аналогию с деятельностью художника или ремесленника. Талантливый резчик по дереву или умелый пловец не обдумывает и не взвешивает последовательность своих действий. Его навык настолько стал частью его самого, что он действует инстинктивно, спонтанно, не задумываясь о причинах. Именно такого состояния и стремились достичь философы с помощью у-вэй.
Одно из самых важных понятий даосизма - У Вэй, который иногда переводится как «бездействие» или «недеяние». Лучший способ постичь значение этого элемента, это рассмотреть его через парадоксальное словосочетание «действие недеяния». У Вэй относится к культивированию состояния бытия, в котором наши действия вполне легко привести в соответствие с приливами и отливами элементарных циклов естественного мира. Это своего рода состояние, что называется «плыть по течению» и характеризуется легкостью и бодрствованием, в котором - даже без особых усилий - мы можем прекрасно реагировать на ситуации, что возникают.
Выбор «взаимодействовать» или «выйти» из общества
Исторически сложилось так, что У Вэй практикуется как внутри, так и за пределами существующих социальных и политических структур. В Даодэ Цзин, Лао-цзы демонстрирует нам свой идеал «просвещенного лидера», который, воплощая принципы У Вэй , способен управлять таким образом, при котором может приносить счастье и процветание для всех жителей страны. У Вэй также нашло свое выражение в выборе, что сделали некоторые даосские адепты. Они вышли из общества, чтобы жить как отшельники, свободно блуждая через горные луга, медитируя в течение длительного времени в пещерах, и так питаясь, буквально, за счет энергии природного мира.
Высшая форма добродетели
Практика У Вэй является выражением того, что в даосизме считается высшей формой добродетели - то, что ни в коем случае не может быть умышленным и возникает спонтанно. В стихе 38 Даодэ Цзин (перевод здесь Джонатана Стара) Лао-цзы говорит нам:
Высшая добродетель, чтобы действовать без самоощущения
Высшая доброта - дать без условия
Высшая справедливость - видеть без предпочтения
Когда Дао ты потерял, нужно выучить правила добродетели
Когда добродетель потерял, правила доброты
Когда доброта теряется, нужны правила справедливости
Когда правосудие теряется, нужны правила поведения
Когда мы находим согласования с Дао - с ритмами элементов внутри и за пределами наших тел - наши действия вполне естественно стают высшим благом для всех, с кем мы связываемся. На данный момент мы вышли за необходимость официальных религиозных или светских моральных заповедей любого рода. Мы можем стать воплощением У Вэй , действий бездействия, также У Нэй , мысль о «немысли», и У Син , ум не-ума. Мы можем понять, где наше место в космосе, а также - узнать нашу связь со всем, что ЕСТЬ - можем предложить только мысли, слова и действия, которые не навредят кому-либо, которые спонтанные и добродетельные.
«В современном мире считается, что успех приходит к тому, кто напряженнее думает и усерднее старается: как же бедна, ограниченна и безжизненна эта концепция»
«Старайтесь не стараться» , — такой парадокс заложил в название своей книги профессор теории познания и восточной философии университета Британской Колумбии Эдвард Слингерленд (Edward Slingerland); помимо прочего, он исследует в книге такие парадоксы концепции успеха как «стремление к совершенству убивает творчество» и «чрезмерное увлечение постановкой целей ведет не к успеху, а от него».
Такой яркий и новый взгляд привлек наше внимание, и сегодня мы поделимся с вами интересными наблюдениями на основе книги Слингерленда в подтверждение того, что успех достигается вовсе не напряженными усилиями .
Легко ли не напрягаться?
Один из музеев Ванкувера провёл уникальный эксперимент под названием «Разумный шар»: двух игроков посадили друг напротив друга и подключили к аппаратуре, отслеживающей активность их мозга, а точнее реагирующей на альфа- и тета-волны, излучаемые мозгом в период расслабленности. Чем более расслаблен был игрок, тем дальше он мог подвинуть шар на территорию противника, то есть по сути «Разумный шар» — конкурс на самого спокойного.
Игроки принимают позы из йоги, закрывают глаза, глубоко дышат, напрягаются, чтобы не напрячься , переживают, когда их усилия идут прахом, и мяч катится на их территорию, иными словами, демонстрируют как сложно не стараться.
В жизни, как и в игре «Разумный шар», люди часто парализованы самой необходимостью стремиться к успеху, в то время как успех приходит к нам, когда мы наиболее спонтанны и не ждем его, и чем больше мы говорим о своих целях, тем более призрачными они кажутся.
«Современные люди настолько сосредоточены на самоконтроле и развитии силы воли, что теряют из виду автоматическое подсознательное поведение, мышление нашего тела, не поддающееся контролю, и в итоге большая часть усилий оказывается контрпродуктивной», — утверждает Слингерленд.
Ву-вэй и дэ
Ощущение счастья и спонтанность ускользают под напором напряженного сознания быстрее всего, и Слингерленд видит выход в культивации у себя состояний, описанных в китайской философии как ву-вэй и дэ .
«Ву-вэй буквально переводится как недеяние , но это не отсутствие действия, а такое состояние человека, когда он эффективен, не напряжен, динамичен и осуществляет произвольные действия, не заготовленные заранее. Человек в состоянии ву-вэй может с виду не делать ничего особенного, но при этом, на самом деле, быть на пике творческой активности или создавать гармонию вокруг себя. Это единство тела, сознания и эмоций похоже на спонтанное действие без усилий, приятное человеку, но более глубокое и гармоничное, чем прочие мирские радости».
Подобное состояние описывает в своей книге «Поток: психология оптимального переживания» Михай Чиксентмихайи (Mihaly Csikszentmihaly), где подчеркивается, что в этом состоянии человек забывает о своих потребностях и о времени и проживает моменты потока , текущего вне воли человека, как льется вода в реке, но текущего осознанно, как поется песня.
Люди, живущие в состоянии ву-вэй , обладают дэ или харизмой — сиянием, заметным всем, спокойствием, заряжающим окружающих, внушающим доверие, но не пьянящим, как гипноз. Таким лидерам не нужно прибегать к насилию: люди сами стремятся подчиняться им, как будто состояние ву-вэй распространяется вокруг. Поскольку состояние спонтанности невозможно подделать, мы подсознательно доверяем людям в этом состоянии без оговорок и критики.
Думать или чувствовать?
Слингерленд напоминает, что западная цивилизация веками разделяла интеллект и интуицию, или, иначе говоря, разум и чувства, что завело нас в культурный и психологический тупик, ведь по своей природе мышление человека всегда образно, а основа образа — эмоция, чувство. Иное определение интеллекта и разума существует в восточной культуре, где знание это не способность человека впитать набор абстрактных принципов, а его способность входить в состояние ву-вэй, то есть максимально
гармонично и осознанно ориентироваться в постоянно меняющемся потоке жизни (Дао жизни).
На Востоке обращали больше внимания на то, как , а не на то, что происходит, не стремились навешивать ярлыки на происходящие явления, а скорее, учились наблюдать за ними. Человек восточной культуры гораздо более внимателен к своему внутреннему психологическому состоянию и способности взаимодействовать с окружением в неком танце жизни, в отличие от человека Запада, обреченного на одиночество. Если на Востоке стремятся впитать ценности, как клей соединяющие общество, то на Западе — приобрести абстрактное знание и распоряжаться им так, как человек решит сам.
«Нас учили, что лучший способ достичь своих целей это внимательно проанализировать, какие для этого нужно сделать шаги, а затем последовательно и напряженно добиваться результата. На самом деле, во многих сферах жизни этот совет не только не поможет, но и отдалит нас от исполнения желаний, например, это касается , состояния довольства собой или спонтанности; они достижимы косвенно, другим путём»
В наших головах работает две системы мышления: сначала всегда срабатывает первая сигнальная система, «мышление тела», оно даёт оценку обстоятельствам мгновенно, так, как будто существует угроза нашей жизни. Это древняя структура работы мозга, роднящая нас с первобытными людьми и их системой принятия решений; она, среди прочего, диктует нам, что сахар и жир это благо, так как если бы мы постоянно находились в поисках пищи, как наши древние собратья.
Второй системе мышления мы обязаны всем цивилизованным развитием: она позволяет оценивать обстоятельства обдуманно, трезво, «на холодную голову» и расставлять приоритеты при появлении какой-либо новой информации, например, взглянув на все последствия переедания, всё же решить, что сахар и жир это не всегда хорошо.
Что нас объединяет
Учёные всегда полагали, что вторая сигнальная система взяла верх над первой и люди придумали такие общественные ограничения, как государство, налоги и всё, что может держать повадки приматов и их пыл под контролем. Но недавние исследования психологов подтверждают, что круглосуточный контроль над импульсивным древним мышлением был бы невозможен, если бы люди не разделяли общие ценности , и здесь таится важнейший HR-принцип любого предпринимателя:
Ключ к разгадке создания идеальной команды из незнакомых ранее людей заключается в не в создании для них системы поощрений или ограничений, а в привлечении людей со схожими ценностями . В отличии от правил, насаждаемых сверху, ценности это то, что мы чувствуем, то есть не можем их не воспринимать, это некие принципы уже находящиеся в нашей личности и составляющие её суть.
Сама по себе система поощрений и ограничений ведет к излишнему напряжению людей, что парализует в итоге их волю и способность мыслить самостоятельно, к тому же эта система не учитывает чувств, то есть истинных мотиваторов нашего поведения. Об этом писал в том числе Роберт Франк (Robert Frank) в своей книге «Психология Доверия в Отношениях и Карьере»: именно доверие скрепляет общности людей, а не общественный договор, и доверие возникает из чувств, а не из результатов анализа, представленных нашим мозгом.
Что делать, чтобы «ничего не делать»?
Слингерленд отмечает, что неверно говорить о ву-вэй как о состоянии ничегонеделания — скорее, это полное отвлечение от намерений «мне нужно сделать» или «мне не нужно стараться делать», когда мы вообще не обращаем внимания на собственную мотивацию , потому что она происходит от наших ценностей . Мы делаем так, потому что не представляем как можно делать иначе.
Тем не менее, Слингерленд полагает, что не стоит полностью отказываться от навыка последовательной упорной практики для достижения результата в чем-либо; важно научиться чередовать усиленную практику и ву-вэй. На первоначальном этапе приобретения новых навыков необходимо заставлять себя упражняться, но когда вы чувствуете, что выполняете работу «на автопилоте», усилия только затормозят ваше развитие.
Чтобы впустить в свою жизнь состояние ву-вэй, древние китайцы прежде всего меняли ежедневный образ жизни : чрезвычайно большое внимание уделялось эстетике дома. Всё вокруг должно соответствовать вашим жизненным принципам, считали последователи Конфуция: одежда, цвета жилища, вещи в доме, мебель, звуки вокруг вас.
Идея проста: выберите, чего вам хочется достичь, наполните свой дом и рабочее место напоминаниями о вашей мечте, приведите в порядок всё, что вас окружает и перестаньте усиленно размышлять о способах достижения мечты. Таинственным образом ваше подсознание возьмет верх над осознанными усилиями и выдаст самый простой путь достижения цели.
Вхождение в состояние спонтанности похоже на процесс вспоминания чего-то засевшего в пассивной памяти: напряженные усилия не дадут вам расслабиться и никогда не помогут возобновить в памяти нужную информацию, а вот если вы перестанете силиться и доверитесь своей памяти, в нужный момент решение проблемы или информация всплывут сами собой.
Модель состояния спонтанности имеет много схожего с теориями креативности: «Дайте подсознанию запрос, а затем выспитесь, погуляйте, покопайтесь в огороде, сделайте уборку,— интуиция сработает тогда, когда вы ей не мешаете»
У любой важной идеи, как у болезни, должен быть инкубационный период,— подытоживает Слингерленд.
А вам удавалось достичь результатов в состоянии спонтанности? Поделитесь в комментариях!
